— О, мама!
— Никаких «о, мама»! Ты сама знаешь, что мы с отцом об этом думаем. Я так жалею, что ты встретилась с этой Дженнифер Грегори! Зачем только она сбила тебя с толку!
— Мама, ведь мы учились с Дженни в университете. А это вы с папой настояли, чтобы я в него поступила. Ее фамилия теперь Спеллман, а не Грегори. Что бы ты ни говорила, я считаю, Дженни подала мне прекрасную идею.
— Тоже мне идея — готовить для посторонних. Быть служанкой в чужом доме.
— Прекрати! — у Саманты от возмущения задрожал голос. — Ты заговорила, как Пол. А все совсем не так. Я просто буду поставлять готовую еду на дом, вот и все. Это моя работа, мама. Разве в кафе я занимаюсь не тем же самым?
— Есть разница: кафе твое, или, во всяком случае, ты его арендуешь на те деньги, что тебе оставила бабушка.
— Неважно, я не откажусь от кафе, а заодно буду поставлять еду на дом любому, кто закажет.
— А они — я хочу сказать, эти друзья Дженнифер — знают, что ты в ресторанном деле новичок?
— Нет, я профессионал.
— Не думаю, что диплом вечерних курсов может заменить настоящую выучку, — не отступала мать. — Может, они думают, ты работала в каком-нибудь большом лондонском ресторане. Интересно, что бы они сказали, увидев твой «Бочонок меда»?
— Меня это не очень-то волнует! — воскликнула Саманта, отодвигая тарелку с почти нетронутой едой. — Что ж, спасибо тебе за поддержку. Это как раз то, что мне нужно. А теперь пойду приму душ, если не возражаешь.
Миссис Максвелл вздохнула.
— Извини, — сказала она, видя, что дочь встает из-за стола, — наверное, я погорячилась. Но я беспокоюсь за тебя, Сэм. Ты и так слишком много на себя взвалила — кафе практически на тебе одной, а хочешь взвалить еще больше!
Саманта остановилась.
— А ты подумала о том, что на поставке готовых блюд я заработаю больше, чем в кафе? Я только хочу расширить дело. И, если получится, смогу нанять повара. Тогда мы сможем разнообразить меню — и для кафе, и на вывоз.
Мать нахмурилась.
— Ну, хорошо, а что Пол говорит?
— Он как раз хочет, чтобы я держала кафе, пока мы не поженимся. А потом кто знает? Думаю, он не станет долго мириться с тем, что я работаю. Не дольше года.
— Ну что ж, — вздохнула миссис Максвелл, — по-моему, это разумно. В конце концов, пока ты не встретила эту Дженнифер, ты была всем довольна. Это она тебе разбередила душу своими глупостями. Видите ли, она устраивает вечеринку, а ее в последнюю минуту подвели. Не успели мы опомниться, как ты уже помчалась в Лондон, загоревшись этой великой идеей.
— Мама, тот прием превосходно удался! Все это говорили. Хорошие поставщики готовых блюд для домашнего стола сейчас на вес золота! Далеко в прошлом времена, когда люди могли себе позволить держать собственного повара. Поэтому на мою работу такой большой спрос. Мы приезжаем, сервируем стол готовыми блюдами и уезжаем. А принять гостей дома — для всех гораздо удобнее и душевнее, чем тащить их в ресторан.
Миссис Максвелл покачала головой.
— Все равно, мне кажется, ты плохо себе представляешь, во что превратится твоя жизнь!
— Ты имеешь в виду бесконечные телефонные звонки? — улыбнулась Саманта. Но ведь это здорово! Может быть, я смогу, если получится, иметь такую работу каждый вечер.
— Ты серьезно? — испугалась мать.
— Да нет, я же тебе говорила. Для начала я буду брать один или два заказа в неделю. Затем посмотрю, как у меня пойдет дело. Сейчас я озабочена вечеринкой в следующий вторник.
— В Мэйфере?
— Точнее, в Белгравиа, — поправила Саманта. — Хотя в общем, да. Это Вест-Энд. Хозяйка бала — счастливая невеста — подруга Дженни. А вечеринка будет в доме жениха.
Миссис Максвелл снова покачала головой.
— Сэм, будь осторожна. Эти люди не такие, как мы, а ты девочка симпатичная, и все у тебя на месте — так что остерегайся.
— Хорошо, мама, — улыбнулась Саманта.
— Ну-ну, можешь смеяться. Но я дело говорю. Кое-кто считает, что за деньги можно купить все на свете.
Взгляд Саманты потеплел.
— Мне понятно, что ты за меня волнуешься. Но не забудь, мне уже двадцать четыре. И я знаю, что делаю.
Саманта заглянула в гостиную, поздоровалась с отцом и младшей сестренкой Пенни и поднялась к себе в спальню. Она чувствовала себя разбитой, но это была скорее не физическая, а душевная усталость. Ей дорого давались споры с Полом и матерью.
После окончания университета у нее не было серьезных планов на будущее. Между тем, ей всегда нравилось возиться на кухне, пробовать незнакомые рецепты и придумывать что-то самой. Но это было просто развлечением до тех пор, пока отец не подал ей идею продавать сандвичи.