34 
— Яснее некуда! — прорычал Чарлз в унисон с Банга. И добавил уже в дверях, заметив, как собака, недвусмысленно на него поглядывая, грозно скалит клыки: — Да заткнитесь вы оба!
— О! — только и смогла сказать Констанс, прежде чем за Чарлзом хлопнула дверь.
Она с трудом доковыляла до лестницы, ведущей наверх, и тяжело опустилась на нижнюю ступеньку. На улице послышался рев мотора и шуршанье колес отъезжающего джипа. Вскоре наступила обманчивая тишина, нарушаемая лишь стуком падающих с неба капель и завываниями порывистого ветра.
Как долго просидела она на ступенях, уронив голову на руки, Констанс не помнила. Но постепенно силы к ней вернулись, и она сходила к машине, чтоб перенести в дом чемоданы.
Однако поднявшись на второй этаж, она просто остолбенела. На столике у окна стояла огромная ваза со свежесрезанными цветами, а массивная вязанка дров уютно примостилась в углу гостиной. В камине весело потрескивал огонь, распространяя свет и тепло по всей комнате, а бордовые занавески были приспущены, закрывая собой мокрые окна с видом на промозглую апрельскую непогоду.
Распаковав чемоданы и спустившись вниз, Констанс почувствовала себя еще хуже. Холодильник был набит до отказа разнообразными деликатесами, на кухонном столе стояли несколько бутылок дорогого вина, корзина свежих яиц и мягчайший деревенский хлеб. На салфетке лежала сочная мясистая косточка, предназначавшаяся Банга.
Вероятно, Чарлз тщательно подготовился к моему появлению, съездил в магазин, закупил продукты, узнав от Саймона, что я вернусь домой поздно. Заметив, что нечем топить камин, Чарлз не поленился достать целую вязанку сухих трескучих поленьев. Он прогрел дом, украсил его цветами, а я погнала его!
Ну зачем я так с ним обошлась? — терзалась Констанс, ходя из угла в угол. Куда бы ни падал взгляд, ей везде виделись следы его заботливых приготовлений. Надо было объяснить, что это Бренда и дети задержали меня до обеда. Да и в конце концов он ведь просто беспокоился, как я доеду по такой погоде.
Но она вовсе не хотела, чтобы за нее боялись. Она не могла снова довериться человеку, которому небезразлична ее судьба. Когда-то она свято верила, что Роберт тоже оберегает ее из-за безграничной любви, но, осознав свою ошибку, стала медленно сходить с ума. Все начиналось именно с забот, а закончилось беспрекословным, рабским подчинением.
Положив на тарелку кусочек принесенного Чарлзом восхитительного окорока, Констанс вдруг поняла, что не может проглотить ни кусочка. А вот Банга, наоборот, по достоинству оценил чужую заботу и обглодал сочную кость в считанные минуты.
Констанс устроилась у камина, размышляя о своем поведении и прокручивая в мыслях возможные варианты иного поворота событий. Так или иначе все сходилось к тому, что ей надо немедленно извиниться перед Чарлзом.
Может, ей были неведомы истинные мотивы его поведения, может, он все еще встречается с Шарлоттой или с другой женщиной, но невзирая ни на что он повел себя как истинный джентльмен. А значит, надо попросить у Чарлза прощения, и чем скорее, тем лучше.
С другой стороны, зачем он усложняет себе жизнь? — вопрошала Констанс, выходя с Банга на прогулку. И мне тоже… С момента нашей первой встречи моя душа не знала ни минуты покоя, значит, эта встреча и есть главная причина всех моих бед.
Банга брезгливо прошлепал по лужам, пару раз фыркнул, подставляя дождю свою остроухую морду, и устремился назад, в теплую тишину дома, где его ждали уютная подстилка и подаренная Чарлзом кость.
Констанс поднялась к себе на верхний этаж и попыталась уснуть, но мозг отказывался угомониться, продолжая свою бестолковую игру под названием «Как хорошо, если бы все было иначе».
В час ночи Констанс спустилась выпить теплого молока, в три погрызла печенье, запив его горячим шоколадом. Когда же настенные часы пробили половину четвертого, убив последнюю надежду на сон, подсела к окну, закутавшись в плед, и стала любоваться утренней зарей.
Она решила ехать в Стэйн-холл сразу после завтрака, и, если Чарлз соизволит ее принять — в чем она очень сильно сомневалась, — извиниться перед ним в самых искренних выражениях.
Тяжелые тучи нехотя ползли по серому небу, нависшему над печальными полями, вдоль которых лежал ее путь. Взобравшись на ступеньки Стэйн-холла, Констанс подергала за витой шнур звонка. В ожидании ответа сердце ее готово было выскочить из груди, но когда миссис Осборн — суровая экономка Чарлза — открыла дверь, молодая женщина постаралась говорить как можно непринужденнее:
34 
