Особенно,... 
27 
В дверь тихо постучали.
Дейзи застыла, напряженно размышляя, ответить или притвориться спящей. Скорее всего это Шон. А что, если похотливый жених Эшли? Впрочем, неважно, кто именно, она предпочла бы не видеть ни того ни другого.
— Дейзи… — прошептал за дверью низкий мужской голос.
Напряжение отпустило ее — это был Шон. Но секундное облегчение сменил гнев.
— Я знаю, ты не спишь, — продолжал он. — Я видел в твоем окне свет.
— Уходи, Шон. Я устала и не хочу с тобой разговаривать.
Тишина длилась целую вечность.
Несколько разочарованная — быстро же он сдался! — Дейзи решила, что Шон ушел, но неожиданно дверь отворилась и он неуверенно шагнул в темноту.
Ну и самообладание у этого типа!
Шон сел на кровать. Словно перепуганная девственница, Дейзи громким шепотом потребовала:
— Уходи! Уходи из моей спальни!.. Немедленно!
Она резко выпростала руку, указывая на дверь, и покрывало соскользнуло, обнажив едва прикрытую кружевами грудь. Это не прошло мимо внимания Шона — его глаза застыли на белом шелковом неглиже.
Одарив его сердитым взглядом, Дейзи укуталась покрывалом чуть ли не с головой.
— Правда, Шон, уходи. Я думаю, для одного вечера мы наговорили достаточно…
— Ты права, — поддакнул он, удивив ее своим смирением. — Мы сказали слишком много, в этом-то все и дело.
Шон умолк, запустив пальцы в свои густые белокурые волосы. Вид у него был растерянный, взъерошенный и… опасный.
По телу Дейзи пробежала дрожь.
Очевидно, заметив реакцию Дейзи и истолковав ее по-своему, Шон встал, остановился между кроватью и дверью на веранду и снова взлохматил волосы. Дейзи никогда не видела его таким расстроенным, неуверенным в себе.
— Я пришел извиниться, — сказал он, пристально вглядываясь в ее лицо и делая шаг к кровати.
Слава богу, дверь на веранду открыта. Если бы Шон явился с определенными намерениями, то закрыл бы ее. Дейзи почувствовала разочарование, за что тут же укорила себя.
— Я наговорил тебе невесть что. Не понимаю, что на меня нашло. — Шон горестно покачал головой.
Зато она знала.
Они оказались в романтическом раю, одни, впервые без Рона и Реджи в качестве сопровождающих. Красивая раковина под названием «дружеские отношения» дала трещину, и теперь они не знали, как себя вести.
У Дейзи перехватило дыхание, когда Шон присел на край кровати. Сидя на расстоянии вытянутой руки и не сводя с нее глаз, Шон заговорил:
— Мы давно знаем друг друга. Ты один из моих лучших друзей, и я не хочу терять тебя.
— Я тоже не хочу тебя терять, Шон.
Он заметно расслабился. На его лице появилась неуверенная улыбка.
— Значит, по-прежнему друзья?
Дейзи молча кивнула. Шон облегченно вздохнул.
— Слава богу!
И, прежде чем она успела понять, что происходит, обнял ее. Это были нежные, но невинные объятия.
Однако ответная реакция была далеко не столь невинной. У Дейзи перехватило дыхание, пульс участился, кровь быстрее потекла по жилам. Объятие Шона ввергло ее гормоны в настоящий ад.
Он отстранился, но не отпустил ее.
Дейзи смотрела на него широко открытыми глазами. В какое-то мгновение она испугалась: а вдруг он поцелует ее? А если не поцелует?
Но Шон поцеловал. Точно так же он сотни раз целовал Реджи на прощание.
Должно быть, Шон что-то заметил, потому что его взгляд замер на лице Дейзи. Он недоуменно поднял бровь.
— Что-нибудь не так?
— Нет-нет, все в порядке.
— Ты уверена?
— Конечно. — Дейзи заставила себя улыбнуться. — Я не держу на тебя зла.
Что-что, а прощать и забывать она научилась. В этом отношении Мэтт помог ей приобрести большой опыт.
— Сегодня на удивление длинный день, — заметил Шон, однако с места не двинулся. Похоже, у него вертелось на языке что-то еще. После некоторого колебания Шон решился: — Насчет ужина… Ты не хочешь поговорить? Ну… о том, что произошло у вас с Рупертом?
Прекрасная возможность рассказать ему об этом мерзавце, будущем зяте. Но что-то остановило Дейзи.
Недоверие. Недоверие к Шону.
Если он считает, что она способна флиртовать с его собственным братом, да к тому же женатым, поверит ли, что она не давала никакого повода жениху его сестры? И, кроме того, если честно, Дейзи не представляла, как поведет себя Шон, узнав правду. И это тоже ее останавливало.
Обжегшись на молоке, дуют на воду…
27 
