Особенно,... 
44 
Парень опустил автомат.
– Мне? Или ей?
– Обоим.
Мне или ей? Значит, здесь содержится какая-то женщина. Синти? Или другая?
– Что-то ты поздно сегодня. Я уже думал, никто не придет.
– Пришлось заниматься другой работой.
Алехандро шагнул вперед и взял из рук женщины накрытую полотенцем корзинку.
– Мне ты ничего не обязана приносить, – глуховато заметил он.
– Ты мне нравишься, Алехандро.
– Нам обоим влетит, если капитан узнает, что я ем на дежурстве.
– А кто нас увидит? Патруль вернется только через двадцать минут.
– Верно! – хохотнул охранник.
Двадцать минут. Благодарю за ценную информацию.
Скрываясь в тени деревьев, Сэвидж наблюдал, как парень проверяет содержимое корзинки. Вот он выудил куриную ножку и тут же вгрызся в нее.
– Мне можно подняться? Или ты пойдешь со мной?
– Я обязан тебя сопровождать, – заметил охранник с Полным ртом. – Ладно, сама сходи. Ключ на обычном месте.
На обычном месте. То есть ключ к камере находится в пределах досягаемости. Отлично.
Когда женщина скрылась за дверью, Винс быстро двинулся влево от ворот, ища место для подъема. Вдруг над его головой что-то скрипнуло. Он замер. Звук повторился. Где это? В камере на самом верху башни? Неужто так громко скрежещет поворачиваемый в замочной скважине ключ?
Жаль, что отсюда не услышать разговора. До окна слишком высоко. Впрочем, однажды Винсу пришлось стать свидетелем странного явления. Это случилось во время каникул. Он с группой студентов находился в Тикале, разрушенном древнем городе майя в Гватемале, который в течение сотен лет был практически похоронен в джунглях. Работавшая здесь экспедиция археологов раскопала только верхушки башен, оставив рядом горы породы вперемешку с травой и иным растительным мусором. Винс вскарабкался на один такой холм, подтягиваясь за вывороченные корни и лианы, а его подружка осталась внизу. Но когда он подошел к самому краю башни, достигавшей в высоту семидесяти метров, то все равно мог разговаривать с девушкой, даже не повышая голоса.
Нечто подобное может произойти и сейчас, подумал он, напрягая слух.
– Марика! – донесся до него девичий голос. – Наконец-то ты вернулась!
– Я ненадолго.
– Прошу тебя! Я так боюсь… – Последняя фраза больше походила на рыдание.
– Знаю. Но у меня есть хорошая новость. Прибыла девушка, о которой ты мне рассказывала.
– Рита! Слава богу!
– Я сообщила ей, что ты находишься здесь. Теперь нужно подождать.
– Мне кажется… я с ума сойду, если останусь здесь хотя бы на день. Безумием было удирать из дому!
– В этом нет твоей вины.
– Есть!
Марика произнесла несколько утешительных слов, затем сказала:
– Ну, мне пора.
– Пожалуйста, не уходи!
– Охранник заподозрит неладное. Я отдала ему часть твоего ужина, но все равно…
– Спасибо тебе. Мой папа будет тебе очень благодарен.
Винс весь превратился в слух. Выходит, наверху действительно находится Синти. А с ней маникюрша из дамского салона, которая передала Рите записку. Марика.
Он тихо отступил под деревья. Надо же, как повезло! Но возможно и другое: кто-то нарочно все так устроил, чтобы Винс оказался свидетелем этого разговора.
Столько всяких «но»…
Винс осторожно направился обратно к главному входу. Охранник уже расправился с куриной ножкой и теперь вытирал губы и пальцы салфеткой, в которую затем завернул косточки.
Вскоре появилась Марика. Алехандро отдал сверточек ей.
– Унеси это с собой.
– Конечно. Я не хочу, чтобы у тебя возникли неприятности.
– Что-то ты долго там возилась.
– Разве? Просто я поговорила немного с девчонкой. Жаль ее, бедняжку. Она мне кое-что рассказала.
– Что?
– Оказывается, ее отец очень богат. Он наверняка щедро вознаградит… – Марика внезапно осеклась и быстро сунула пакетик с костями в карман юбки.
Через секунду Винс понял, что явилось причиной столь внезапной перемены поведения.
На дорожке показались двое вооруженных охранников, которые быстро приближались к главному входу. Алехандро вытянулся по стойке «смирно».
– Что здесь происходит? – спросил один из прибывших.
– Рановато вы, ребята, – обронил Алехандро.
– Количество проверок удвоено.
Услыхав эту фразу, Винс насторожился.
– Вижу, ты нас не ждал. И чем вы тут занимаетесь?
– Ничем особенным. Марика принесла заключенной еду. Все как обычно.
– Что-то здесь нет никакой корзинки.
44 
