61 
Лорд Танет кивнул священнику. Тот подошел к Андоре, снял накидку с ее плеч.
— Вы не изменили своего решения, дитя мое? — почти с нежностью спросил он. — Еще есть время. Последние минуты раскаяния будут благотворны для вас.
— В чем я должна раскаяться? — спросила Андора. — В том, что желала победы для Англии? Так она придет. Вы не слышали, что следующий год будет годом чудес, когда королева восторжествует над всеми своими врагами?
Она увидела, как потемнело лицо священника, неожиданно быстро лорд Танет отстранил его, подошел к ней и бросил ее лицом на стул, где она недавно сидела. Она почувствовала, как его руки рванули воротник ее платья, как затрещала одежда, крючки выскочили из петель и мягкий атлас разорвался под его пальцами, обнажая ее плечи.
В воздухе просвистел бич, и невероятная боль, которой она никогда не испытывала в жизни, казалось, разрезала ее тело пополам.
«Великий Боже, помоги мне вынести это», — молилась она, подавляя рыдания, подступавшие к горлу, и ожидая новых и новых ударов.
Она знала, что боль скоро убьет ее, и продолжала молиться.
«Великий Боже, помоги мне молчать. Боже, не дай ослабеть моим силам».
— Так что они говорили? Расскажи, что они говорили?
Она слышала вопросы лорда Танета, доходящие до нее сквозь молитвы, его громкий голос, который приходил откуда-то издалека, сквозь боль и муки.
Со сверхчеловеческим усилием она заставила себя ответить ему:
— Я спрошу королеву, — насмешливо сказала она. — Ее величество даст вам информацию лучше моей.
Она услышала, как он захрипел от ярости, и бич еще раз разрезал воздух, и невольно от невыносимой боли она вскрикнула.
— Вот так-то лучше, — услышала она чей-то голос. — Еще немного, и мы узнаем правду.
— Хенгист, я люблю тебя, — прошептала Андора. — Я люблю тебя. Я люблю тебя.
Каким-то странным образом его имя и слова любви придавали ей силы. Она больше не кричала, но боль приближала ее к агонии, все ее тело словно распадалось на множество отдельных частей.
«Я люблю тебя, и ты никогда не узнаешь об этом», — шептало ее сердце. Потом, когда бич обвил ее еще раз и она почувствовала, как хлынула кровь, милосердная тьма покрыла ее, и она с благодарностью погрузилась в нее и, теряя сознание, все еще шептала искусанными губами:
— Я люблю тебя! Я люблю тебя!
Глава 11
Хенгист Вейк был взволнован. Он пытался думать о посторонних предметах, но мысли его все время возвращались к бледному, испуганному личику с темными кругами под глазами.
«Я должен извиниться перед ней», — повторял он про себя в десятый раз.
Он едва мог в это поверить, но чувствовал, что на нем лежит ответственность за душевное состояние Андоры.
«Как я мог оказаться таким дураком и оскорбить ее грубым поцелуем», — спрашивал он себя.
Утром в саду он решил все объяснить, принести свои извинения, рассказать, как нелегки ему дворцовые условности и обычаи. У него было ощущение, что она поймет его. Ее отец был солдатом и наверняка рассказывал ей о прямых и грубоватых манерах мужчин, которые привыкли больше действовать, чем говорить.
Но все утро он оказался занят у лорда Эссекса. Сначала они занимались спортом, потом обсуждали политические новости, затем засели за карты, но мысли Хенгиста были далеко, и наконец лорд Эссекс с упреком сказал:
— Что с тобой сегодня, Хенгист? Твое тело здесь, а душа далеко от нас.
Сэр Хенгист поднялся и бросил карты на стол.
— Это так, — сказал он, — и я прошу извинить меня. У меня дела, которые требуют моего присутствия.
Когда он выходил из комнаты, то услышал, как кто-то хихикнул:
— Вейк похож на безнадежно влюбленного. Его ранил мистер Купидон.
Раздался взрыв смеха, но к этому времени сэр Хенгист уже закрыл дверь и быстро направился в другую часть дворца.
Он поднялся по ступеням, ведущим в королевские апартаменты, и собирался постучать в дверь гостиной, где обычно собираются фрейлины, как вдруг дверь распахнулась, и, к своему удивлению, он увидел леди Малверн.
Она выглядела такой красивой и свежей, что трудно было поверить, что она пережила ужасную ночь — ночь кошмаров, обмороков и истерик.
На ней было новое платье из переливчато-синего атласа, вышитое жемчугом, в руках она держала веер из перьев павлина. Сам не зная почему, сэр Хенгист почувствовал, что это — дурной знак.
61 
