Особенно,... 
60 
— Иногда достаточно того, чтобы быть родом из нужной семьи, — заявил он. — Если твой отец и дед учились в Кембридже, все гораздо проще.
— И что? — спросила Лилиан. — Были? Ваш папа и дедушка? И что вы изучаете?
— Вы вообще не похожи на студента! — вмешалась подруга Лилиан, Хезел. До сих пор ей не удалось пригласить на свое покрывало ни одного юношу, и ей захотелось присоединиться к разговору. Получилось у нее не очень ловко.
Бен тут же покраснел.
— Я перескочил через несколько классов в школе, — признался он и криво улыбнулся. — Выскочка, как уже было сказано… А потом Кембридж предложил мне стипендию. Литература, языки и история Англии. Мои родители не в восторге.
— Очень глупо со стороны ваших родителей! — безапелляционно заявила Лилиан, и, судя по всему, Бен придерживался того же мнения, однако мисс Бивер поспешила одернуть ее.
Бен, внезапно оказавшийся в центре внимания, откашлялся.
— Я… э… мне кажется… Я хочу сказать, что мне, наверное, пора к друзьям. Но, может быть… мисс Лилиан, не хотите ли пройтись со мной пару шагов? Только до доков, конечно же…
Лилиан просияла.
— С удовольствием! — воскликнула она и собралась встать, но в последний момент передумала.
Мягко улыбнувшись, она протянула Бену руку, чтобы он помог ей подняться с покрывала.
— Я скоро вернусь, — сообщила она, грациозно повернувшись к мисс Бивер, Хезел и совершенно апатичной Глории, водрузила на плечо свой украшенный кружевами зонтик и, пританцовывая, пошла за Беном.
Бен перевел дух. Но что теперь делать с девушкой? Вести ее к шумным, настырным ребятам, восьмерку которых он только что привел к победе, нельзя — могут переманить.
К счастью, как только они скрылись из поля зрения ее учительниц, Лилиан тут же направилась в сторону леска.
— Идемте сюда, здесь есть тень. Сегодня такой теплый денек, верно?
Последнее было справедливо лишь отчасти — для марта погода была прекрасной, но в целом предпочтительнее было бы погреться под слабым весенним солнцем, нежели идти по прохладной тени, — но Бен торопливо кивнул.
И вот они уже идут по лесной тропинке и оба чувствуют себя свободно и раскованно, как никогда прежде. Никакой натянутости и ощущения, что нужно поддерживать беседу. Парню приятно, оттого что рядом с ним эта красивая улыбающаяся девушка. Впрочем, остановить болтовню Лилиан было невозможно. Своим звонким певучим голосом она рассказывала об «Оукс Гарден» и о том, что, приехав туда, она оказалась одной из самых младших учениц.
— Меня отправили в интернат вместе с моей кузиной Глорией. Ее родители непременно хотели этого, но она робка, и мы живем очень далеко. Поэтому меня послали с ней, чтобы она не чувствовала себя такой одинокой. Но ей все равно нелегко. Некоторые люди постоянно чувствуют себя одиноко…
Бен кивнул, прекрасно понимая, о чем она говорит. Похоже, Лилиан инстинктивно облекала в слова его собственные чувства. Одиночество. Даже с одноклассниками он не находил общего языка, не говоря уже о ребятах из колледжа, которые были старше. Бену повезло в том отношении, что учеба давалась ему легко и доставляла радость. И это при том, что его не привлекали ни геология, как отца, ни экономика, которую так любила мать. Бен считал себя скорее поэтом. И поймал себя на мысли, что впервые рассказывает об этом кому бы то ни было. Лилиан зачарованно слушала.
— Вы можете прочитать на память какое-нибудь стихотворение? — полюбопытствовала она. — Пожалуйста, прочтите мне!
Бен покраснел.
— Не знаю, я еще никогда… нет, у меня не получится. Я забуду слова…
Лилиан, нахмурившись, с нарочитой суровостью произнесла:
— Да ладно! Если вы действительно хотите стать поэтом, то потом вам придется устраивать чтения. И тут нельзя терять дар речи! Давайте!
Кровь еще сильнее прилила к щекам Бена, когда он, не глядя на Лилиан, стал читать стихотворение.
- Если бы ты была розой,
- Я стал бы твоей росой.
- Стала б листком ты, подхваченным бурей,
- Пел бы ветром тебе и грозой.
- Узнавал бы в любом обличье,
- Пел бы песни тебе я птичьи.
- И однажды во сне
- Ты поцелуй даровала бы мне.
— О, как красиво! — вздохнув, воскликнула Лилиан. — Такая глубина чувств!
Юноша бросил на нее испуганный взгляд, но не увидел ни тени насмешки на ее мечтательном лице.
60 
