Особенно,... 
83 
— Еще больше обнаженного тела? — переспросила Глория.
Костюмы танцовщиц уже сейчас были довольно откровенными. Их пиу-пиу — светло-коричневые юбочки из накрахмаленных полосок льна — заканчивались намного выше колена, открывая голые ноги девушек. И плетеные топы, не имевшие ничего общего с реальностью, тоже были весьма скудными. Женщины-маори часто танцевали с голым торсом. Наблюдая этот обычай, Глория ни о чем плохом не думала; в Киворд-Стейшн это казалось ей совершенно естественным. Здесь же… люди даже сейчас таращились на танцовщиц во все глаза.
— Не будь такой жеманной, малышка! — рассмеялся Уильям. — В любом случае мы думаем, что юбочки нужно сделать покороче, а вот насчет раскраски лица… — Он бросил на Таматею почти упрямый взгляд. — Это мы уберем. Хотя бы для девушек. Пусть мужчины выглядят устрашающе. Эффект ужаса должен присутствовать, как и экзотика. Именно в Америке… — Уильям разразился еще одной лекцией на тему того, что нужно принять во внимание в Новом Свете, когда они повезут туда свое шоу.
Тем временем на сцену вышла группа воинственных мужчин-танцоров. Военные хака сейчас были действительно единственной аутентичной вещью, предлагавшейся в шоу Куры. Ярко разукрашенные мужчины выкрикивали угрозы в адрес врага и размахивали копьями. Казалось, танцорам это доставляет особое удовольствие, и, судя по всему, военные игры были в крови не только у полинезийцев. На данный момент ни один из танцоров не мог похвастаться истинно полинезийским происхождением.
Уильям продолжал рассуждать насчет того, что необходимо сделать в ближайшее время, но Глория уже толком не слушала. В принципе, работа матери по-прежнему оставляла ее равнодушной. Она испытывала только странное сожаление. Крохотный кусочек Новой Зеландии, который еще недавно был в шоу, совсем исчез. Через какое-то время Таматея вернется домой; здесь теперь нечего хранить. Но Глории придется остаться… Хотя она уже сейчас ненавидела Америку.
Без особого энтузиазма Глория поднялась на борт парохода. Прошло бесконечно много времени, прежде чем весь сценический реквизит Куры был уложен в ящики и поднят на борт, но певица настояла на том, чтобы лично проследить за погрузкой. При этом лондонская погода в очередной раз проявила себя с худшей стороны. Постоянно моросил дождь, и, когда Глория наконец вошла в свою каюту первого класса, она была похожа на мокрую кошку. Каюту она делила с Таматеей, что принесло некоторое облегчение. Молодые танцовщицы с труппой не ехали. Уильям распустил ансамбль после финального концерта, поскольку в Нью-Йорке планировалось набрать новый.
— Ты не выйдешь на мостик, Глория?
Девушка надеялась, что в каюте ее оставят в покое, но, видимо, капитан не хотел лишать себя удовольствия немедленно поприветствовать на борту Куру-маро-тини и ее семью. Поскольку незадолго до отправления это было не совсем удобно, он принял их на мостике и засыпал женщин кучей информации о морском судне. Глория невольно вспомнила о том, что еще пару лет назад все это вызывало у нее жгучий интерес, но сейчас она видела лишь то, что капитан не удостаивает ее ни единым взглядом. Он говорил исключительно с Курой-маро-тини, которой было, вне всякого сомнения, скучно, но слушала она с королевским достоинством. Дождь и ветер не разрушали ее красоту. Напротив, когда ветер трепал ее волосы, она казалась трогательной и одновременно волнующей.
— А это ваша дочь?
Обычное замечание, обычное удивление на лице спрашивающего о ней человека. Глория опустила взгляд, мысленно желая себе оказаться далеко-далеко…
Переезд из Лондона в Нью-Йорк прошел спокойно, несмотря на то что некоторые пассажиры испытывали страх из-за войны, а порт был по большей части занят мужчинами в униформе морских пехотинцев. Однако в море, когда Ла-Манш остался позади, они не встретили ни одного боевого корабля. И подавленное настроение, царившее в Лондоне после объявления войны, вскоре сменилось оживленной и веселой корабельной жизнью. По крайней мере первый класс не скучал. Как обстояло дело на средней палубе, где бедные переселенцы и беженцы с испугом ждали конца путешествия, Глория не знала. Пассажиры первого класса и твиндека были строго разделены, что противоречило рассказам бабушки Гвин и Элизабет Гринвуд по поводу их собственного переселения в Новую Зеландию. Ведь во время долгих путешествий, длившихся не один месяц на тогда еще довольно ненадежных парусных судах, контакты все равно возникали. Бабушка Гвин рассказывала о совместных богослужениях и даже развлечениях.
83 
