Глава 41

После того, как Эрато ушел, Марк Юлиан со всех ног поспешил на улицу, чтобы нанять экипаж. Император находился на вилле Альбан, это примерно в часе езды.

Зимний вечер, как нарочно, выдался ветреный и промозглый. То и дело принимался моросить мелкий дождик. Пробегая по задрапированным роскошной материей коридорам дворца, Марк Юлиан вдруг сообразил, что его одежда не соответствовала случаю — на нем была добротная, но простая туника и плащ. Домициан счел бы личным оскорблением, если бы Марк Юлиан появился перед ним без тоги. Ехать переодеваться не было времени. Домициан наверняка ляжет почивать. И откладывать на завтра было опасно — план мог сорваться. Случайно ему навстречу попался вольноотпущенник Галла, которого он слегка знал. Марк Юлиан наспех обменялся с ним словами приветствия.

— Полибий, дорогой мой! — сказал Марк. — Какая на тебе красивая, безупречно чистая тога!

— Да, это так, — ответил немало озадаченный вольноотпущенник.

— Я куплю ее у тебя!

— Это что, шутка? — воскликнул он, но прямой взгляд Марка Юлиана говорил, что тот не шутит. — Но ведь сейчас холодно!

— Хватит ли пяти тысяч сестерций на твое согревание?

— Ты с ума сошел! — сказал Полибий, однако тотчас начал разматывать тогу — он был небогат. — Она прошла десятикратную обработку у сукновала.

— Она просто восхитительна. Вот тебе записка на деньги. Завтра получишь их у Диокла.

Вскоре Марк Юлиан ехал в экипаже, нанятом у Капенских ворот. Вокруг уже почти совсем сгустились вечерние сумерки. Всю дорогу он обдумывал и логически выстраивал цепь обвинений против Торкватия. Они должны были привести к его отставке и ссылке, но не к смерти. Он презирал этого человека, но такие чувства не должны были стать причиной для судебной расправы. Для достижения желаемого нужно было учитывать три фактора: ранг Торкватия, характер и масштабы нарушения им закона и настроение Домициана, которое пока было неизвестно ему. Марк Юлиан еще не определил, что же он скажет Домициану, а экипаж уже остановился у ворот. Начальник караула преторианцев провел его, не задавая вопросов, в зал, где восседал Домициан, погруженный в глубокие раздумья Император читал и анализировал сообщения своих доносчиков, в которых те пересказывали наиболее важные детали застольных разговоров влиятельных сенаторов.

Марк застал его в добром расположении духа. Домициану только что сообщили, что его жена забеременела. Кроме того, прибыл гонец с долгожданными вестями из Северной Африки, который сообщил, что его легиону удалось уничтожить одно местное племя, отказавшееся платить дань. Император еще больше обрадовался, увидев перед собой Марка Юлиана, который проделал немалый путь для встречи с ним. Это льстило ему, так как доказывало, что Первый советник все еще уважает его. Юлиан притворился, что пришел к нему по другому поводу — у Домициана наверняка возникли бы подозрения, если бы Марк Юлиан выступил в роли заурядного доносчика. Поэтому Марк Юлиан сначала попросил у Домициана совета по делу, в котором были замешаны многие писцы и чиновники судов, занимающихся делами о наследственном имуществе. Речь шла об огромных взятках, которые они вымогали. Попутно он упомянул о новом варианте игры в александрийские шахматы, которые очень увлекали Императора, а Марк был его постоянным партнером. Как он и надеялся, Домициан тут же предложил сыграть партию. Пока они играли, Марк упомянул о часто слышимых им уличных разговорах, в которых люди сетовали на то, что Игры потеряли свое былое великолепие и потускнели. Слова Марка больно ударили по самолюбию Императора, хотя он сумел сохранить довольно безразличный вид. Домициан рассматривал Игры как один из способов прославить свое правление.

  30