4 
— Слава богам хотя бы за это! — прошептала Суния.
Ауриана слегка повернула к ней голову и глазами приказала замолчать.
— Как вам, наверное, уже известно, мы и так откладываем часть наших доходов на похороны, так что за вашими гробами будет идти небольшая процессия с благовониями и плакальщиками. Кто-то из вас проживет достаточно долго, чтобы познать простую истину — искусные фехтовальщики этой школы во всех отношениях лучше этих ничтожных паразитов, упивающихся видом пролитой крови и прожигающих жизнь, делая на вас ставки. Ваше мужество и храбрость — подлинные, они помогают понять мелочную, суетливую сущность людей, находящихся по ту сторону арены. Пусть они доказывают свою смелость тем, что наблюдают за вашими поединками! Если бы им довелось хоть день побыть в вашей шкуре, они как крысы разбежались бы в разные стороны и больше близко бы не подошли к арене. А у вас будет то, чем вы еще не располагаете — уважение ваших старших товарищей, самых отважных бойцов этого города и всего мира. В том-то и заключается секрет нашего успеха — нам недостаточно просто сравняться с изнеженным, женственным патрицием, чьи состоятельные предки оставили ему наследство, нам нужно превзойти его!
Вокруг головы Сунии закружилась назойливая муха. Женщина рассеянно махнула рукой, отгоняя насекомое.
— Эй ты, там! — взгляд Коракса упал на Сунию, и на его лице появилось злорадное выражение. — Насколько мне помнится, я приказывал вам не двигаться! Выйди вперед!
Ауриана инстинктивно шагнула вперед и, схватив Сунию за плечо, заставила ее остаться на месте.
Взгляды Коракса и Аурианы скрестились. Помощник наставника почувствовал тревогу. Долгий опыт подсказывал ему, что ситуация непредсказуема, и действовать нужно осмотрительно. Эта женщина, похожая на фурию, могла доставить ему большие неприятности судя по яростному, неукротимому огню в ее глазах.
«Вечно мне не везет, — подумал Коракс, проклиная свою судьбу. — Всех беспокойных и неуправляемых посылают ко мне».
— А, верность старой дружбе! — насмешливо проговорил он. — От этих чувств даже мне скоро придется зарыдать. А что станет с твоей любовью к ней, ты, упрямая ослица, когда тебе прикажут убить ее?
При этих словах Коракс едва заметно кивнул четырем дюжим помощникам-рабам, на которых были кожаные фартуки с пятнами засохшей крови. Они вынули из жаровни раскаленные металлические прутья и стали медленно приближаться к Ауриане.
Коньярик оглянулся назад, стараясь поймать взгляд Аурианы и глазами внушить ей, что лучше повиноваться Кораксу. Его правая рука сжалась в кулак, словно приготовившись метнуть копье. Торгильд не смотрел на нее. Он закрыл глаза и дрожал от ярости.
— Ауриана, отпусти меня, — прошептала Суния. — Не стоит из-за пустяков рисковать собой. Ведь они могут искалечить тебя.
Но Ауриана удерживала ее по-прежнему, словно от этого зависела вся ее дальнейшая судьба. Слишком долго она была лишена всех видов оружия, кроме присутствия духа и терпения. В последнее время полная зависимость от воли и прихотей тех, кто пленил ее, просто сводила с ума. Ее дух восстал против такого положения, против терпеливого выжидания. Даже зависимость от Марка Юлиана унижала ее не терпящую никаких ограничений натуру, хотя ей отлично было известно, что без помощи этого человека спасение невозможно. Она боялась взглянуть на свое отражение в воде, чтобы не увидеть там покорности и упадка духа. Днем ей как-то еще удавалось скрывать от своих соплеменников все глубже проникающее в ее душу отчаяние, но, во тьме ночи на охапке соломы мужество иногда покидало Ауриану, и она лила беззвучные слезы слепой ненависти, творя про себя страстные молитвы Марку Юлиану, словно он был богом.
Приспешники Коракса окружили ее со всех сторон и стояли теперь так близко, что она ощущала жар, исходящий от раскаленных железных прутьев в их руках. До ее ушей долетел сухой треск плетки и крик. Она поняла, что Коньярик пытался пробиться к ней на помощь.
Обнаженная рука Аурианы вдруг почувствовала прикосновение клейма. Боль была настолько свирепой, что глаза ее на несколько мгновений потеряли способность видеть. Она взвизгнула, не узнавая своего голоса, затем отпустила плечо Сунии и упала на колени, ухватившись рукой за обожженное место. Два прислужника схватили Сунию и подтащили к Кораксу, а два других остались рядом с Аурианой.
4 
