Последние отзывы

  44  

— Марк, здесь все умеют писать, не только жрецы и хранители могущественных слов…

Он растерянно улыбнулся, пытаясь угадать ее намерения.

— Напиши мое имя.

— Твое имя? Это можно сделать по звукам, из которых оно состоит. Каждый звук будет обозначен своей буквой, — сказал Марк Юлиан, вынимая из складок плаща книгу законодательных актов. Окинув взглядом помещение, он нашел, наконец, то, что искал — кусочек угля. — Учти, это слово чуждо для нас, поэтому разные люди могут написать его по-разному.

Он медленно выводил буквы.

— Это мое имя? — нетерпеливо спросила она. — Неужели для написания такого простого слова требуется столько рун?

— Букв, — поправил он.

— А теперь напиши твое имя.

Марк выполнил и эту просьбу.

— Здесь много одинаковых букв! Наши имена связаны между собой!

— В этом нет ничего удивительного, по правде говоря. Такое случается нередко. Да и вообще, у нас не так уж много букв.

Однако Ауриана не поверила ему. Она долго смотрела на оба имени, выписанных красивой вязью. Ей казалось, что от них исходила какая-то волшебная сила.

— Можно мне оставить этот папирус себе как амулет?

— Нет, мне очень жаль, но риск слишком велик. Мы должны спалить его, чтобы никто случайно не обнаружил наши имена вместе.

Он оторвал клочок папируса с именами и поднес его к пламени светильника. В ту же секунду послышался тихий металлический лязг — это Гарпокрас вставлял ключ в замок.

На глазах Аурианы выступили слезы.

— Но ведь час еще не истек, будь он проклят!

— Наверное, кто-нибудь скоро придет сюда, — Марк схватил ее за плечи и заговорил нежным, проникновенным голосом, в глубине которого чувствовалась железная непреклонность. — Ауриана, я не могу силой заставить тебя уйти отсюда, но хочу предупредить тебя, что я не собираюсь сидеть сложа руки и наблюдать за тем, как на моих глазах разыгрываются ненужные трагедии. И вполне может случиться так, что твоей веры в вашего главного бога — в месть — не хватит, чтобы помешать мне остановить это безумие. Я намереваюсь сделать так, чтобы у тебя было то, чего по твоим словам ты больше всего хочешь — место, где ты сможешь постигать жизнь, не опасаясь за свою собственную.

— Марк, ты не должен страдать из-за меня! Наши святые говорят, что вся жизнь — это прекрасная паутина, которую непрерывно ткут.

— Ты и в самом деле веришь в это? — печально произнес Марк Юлиан. — Бедная моя, несчастная сирота! Ты умудрилась бы увидеть прекрасное даже в червяках, которыми кишит гнилое мясо!

Раздался жалобный скрип открываемой двери. Ворвавшийся в кладовку сквозняк принялся яростно терзать пламя светильника. Свет и тени заметались по стенам и потолку в какой-то неистовой, жуткой пляске Увидев тесно обнявшихся влюбленных, Гарпокрас пробурчал себе под нос беззлобное ругательство.

Глава 44

На следующий день Марка Юлиана посетила мысль, которую он старался прогнать от себя Решение этой проблемы было простым и жестоким: почему бы не убрать Аристоса, вставшего на пути Аурианы к свободе, организовав его убийство? Тогда ей ничто не помешает бежать. Человек, который сам был закоренелым убийцей еще до того, как судьба забросила его в Рим, уже одним этим заслуживал такой участи, а кроме того, ценой его жизни было спасение Аурианы.

Однако к концу того же дня он преодолел это кратковременное помутнение разума и привел в порядок свои раздраженные мысли. Не так-то просто было умертвить человека, являвшегося неотъемлемой частью огромного механизма для потакания низменным инстинктам толпы. Это могло бы привести к непредсказуемой ситуации. Невозможно было предугадать, кого бы сторонники Аристоса обвинили в убийстве и что бы они предприняли в ответ. Сверхподозрительный Домициан сразу бы воспринял нападение на Аристоса как удар по себе самому. Репрессии, которые он неминуемо бы развязал, могли коснуться всех, виновных и невиновных. Их размах был бы неописуем. Кроме того, Аристоса охраняли так, что и мышь не могла проскочить, поскольку он приносил власти огромную пользу, помогая отвлекать внимание народа от жестокостей, творимых Домицианом. Благодаря ему экономились огромные суммы денег — зрелища с участием Аристоса приводили римских легионеров в такой экстаз, что они забывали о сократившихся выплатах государственных пособий.

Однако в присутствии Марка Юлиана старый Музоний Гета, главный казначей Домициана, утверждал, что Аристос приносил столько же дохода казне, сколько она получала от годовой продажи зебр, редких тигров и месопотамских львов. Дегустаторы пробовали каждое блюдо, подаваемое Аристосу. Во время походов в бордель его сопровождал большой отряд стражников. Телохранители не отходили от него ни на шаг.

  44