Особенно,... 
148 
– Мне некуда ехать, – призналась девушка.
– Я верну вам часть денег – хватит на то, чтобы жить независимо. В Индии. Или на вашей родине, в Англии.
Грейс прикусила губу. Она не видела себя нигде. Разве что в этом особняке. Или в другом, нереальном месте, созданном с помощью собственных грез.
– Дело не в деньгах. Хотя мне бесконечно жаль, что они так и не помогли вам добиться своей цели.
– Я попытался. – Он сделал паузу. – Возможно, я не учел прежних ошибок, но нам так и не удалось сбросить эти цепи. Но главное… да, главное, что мы попытались.
Грейс понимала, что ему тяжело говорить об этом. Можно пережить личное горе, но за Дамаром Бхайни стояло слишком много людей, за которых он отвечал, коим вольно или невольно внушил надежду на победу.
Принесли кофе, и он собственноручно разлил его по медным чашечкам. Напиток был густым, крепким, обжигающим, горьким. Таким, какой, вероятно, сейчас и требовался Дамару.
Отхлебнув кофе, Грейс почувствовала, что мысли разлетаются, словно вспугнутые птицы. И все же она решила, что должна сказать самое важное. Больше они наверняка не увидятся, и у нее не будет другой возможности.
Остались сутки, чтобы сделать то, что нужно сделать, произнести то, что необходимо произнести. В эти минуты каждая мелочь приобретала особый смысл.
– Вы были правы, когда говорили, что я совершила чисто женский поступок.
Рука Дамара, подносящая ко рту чашку, замерла на полпути.
– О чем вы?
– Дело вот в этом.
Отвернувшись, Грейс вытащила из лифа много раз сложенный и изрядно помятый рисунок. Однако он не выцвел. Как и ее мечты. Глядя на сидящего перед ней человека, она с новой силой чувствовала это.
Расправив бумагу, Дамар непонимающе разглядывал ее.
– Что это?
– Не узнаете… себя?
– Человек на картинке… – Он поднял глаза на Грейс. – Немного похож на меня, но это…
– Всего лишь страница, вырванная из книги. Я сделала это в Лондоне, в Британской библиотеке, накануне отъезда. Наверное, мне чего-то не хватало в детстве. Красок, грез, волшебства…
Дамар Бхайни молчал, и она вдруг увидела за его плечами целый мир, огромный, как океан, и одновременно сжатый до капли, ужасающе мощный и вместе с тем тонкий, как паутинка, непередаваемо красочный и в то же время серый и плоский, будто пустыня.
Спустя несколько минут он тяжело промолвил:
– Вы должны подумать о своем будущем. Реальном будущем.
Глаза Грейс блеснули.
– Думать о будущем – значит строить его. Пока я ничего не вижу впереди.
Он кивнул.
– Я тоже.
– Куда вы отправитесь? – спросила Грейс.
Дамар напрягся, но после, заглянув в ее глаза, мягко промолвил:
– Пока не знаю. Ходят слухи, что Нана Сахиб укрылся в Непале. Может, и я отправлюсь туда. Благо, Непал независим и граничит с Аудом.
Сердце Грейс забилось жарко и гулко.
– Тогда, быть может, возьмете меня с собой? В качестве попутчицы.
– Это будет сложный и долгий переход. Дороги патрулируются, некоторые перекрыты. За мою голову наверняка объявлена большая награда. Если вы окажетесь рядом, вам не избежать обвинения, а то и расправы. Я не могу рисковать вашей жизнью. Будет лучше, если мы поговорим о чем-то другом. Я долго куда-то мчался, сражался, неистовствовал. Мне нужна хотя бы короткая передышка.
Он в самом деле выглядел утомленным.
– Поспите, – с искренней заботой промолвила Грейс.
Дамар возразил:
– Сон – это забвение. Практически смерть. А я хочу еще немного пожить. Провести эти часы в человеческом обществе. В вашем обществе.
Грейс смотрела на него внимательно, непонимающе и… с благодарностью. Ведь у него были соратники, друзья! И, возможно, родные.
– В моем? Я англичанка, человек чуждого вам мира.
Дамар подался вперед.
– На самом деле я никогда не отрицал возможность единения Востока и Запада. Человеческие сердца соединяют не традиции и не обряды.
– Сердца? – повторила Грейс.
Он вновь улыбнулся.
– А что же еще? Мне кажется, вы – человек, способный следовать его голосу, зову. Вы это доказали. И я хотел бы узнать о вас как можно больше.
– Я из простой семьи. В моем роду не было ни одного знатного человека. Моя жизнь всегда была бедна событиями.
– В данном случае я ценю благородство души и золото сердца.
Грейс поняла, что Дамар и сам пришел к ней с открытыми намерениями и обнаженной душой. Он не мог позволить себе быть таким на людях, но сейчас был другой момент.
148 
