Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
15 
Эта женщина — враг, тут же напомнил он себе, а врагам нельзя доверять.
— Леди, — ответил Тристан, — я не уверен, что хочу вас. Может, в замке найдется другая, более соблазнительная добыча?
— Что?! — вскипела она. Ее серебристые глаза вспыхнули, пронзив Тристана.
— На мой взгляд, вы не слишком привлекательны.
— А на мой взгляд, вы — гнусный… — начала она, но осеклась и вновь потупилась. — Лорд де ла Тер, речь идет о примирении. О тех людях, которые давным-давно прикончили бы вас, если бы не мой приказ. Еще одно сражение — и Иденби затопит кровь! Неужели вы так недогадливы? Вы так и не догадались, зачем я пришла сюда?
— Вы, должно быть, воплощение великодушия? — съязвил Тристан. — Удивительно, как легко благородная леди жертвует священными узами брака ради позорного положения наложницы!
Женевьева не дрогнула; не спуская с него сверкающих глаз, она иронично отозвалась:
— Лорд Тристан, сложись обстоятельства иначе, я ни за что не согласилась бы испортить родословную своей семьи браком с вами.
Тристана, потомка древнего и славного рода, позабавил ответ леди Иденби.
— Дерзкая, но неудачная попытка! Вы заботитесь о своей родословной. А у меня нет ни малейшего желания жениться — особенно на надменной, глупой девчонке, не умеющей признавать поражения. И все-таки я хотел бы знать, зачем вы явились сюда и предложили мне взять вас в наложницы. Почему не побоялись запятнать свое доброе имя?
Помедлив, Женевьева подняла руку. Она оделась с таким расчетом, чтобы соблазнить его, понял Тристан. Белое струящееся одеяние окутывало ее, мягко обрисовывая холмы грудей и глубокую ложбинку между ними, подчеркивало изящную линию бедра, молодость и красоту.
Ее рука безвольно опустилась.
— Я в отчаянии, — призналась Женевьева, и Тристан решил, что она впервые сказала правду.
— Сказать по правде, миледи, мне не по душе убийства и насилие. Я предпочитаю кротких и покорных женщин, влюбленных в меня. Очевидно, вы сознаете свою красоту, иначе не осмелились бы предложить мне себя. Но я равнодушен к вам. На свете полным-полно красавиц. Среди них попадаются и такие, которые наслаждаются мужскими объятиями, отдаваясь не во имя долга и не считая это самопожертвованием.
Наконец-то ему удалось вогнать ее в краску! Но даже если она рассердилась, то ничем не выдала себя. Женевьева улыбнулась — гордо, а не надменно.
— Я… долго наблюдала за вами, лорд Тристан. Со стены. Уверена, мне удалось бы… исполнить все ваши желания.
— И не относиться ко мне как к презренному врагу? — скептически уточнил он.
— Нет.
Тристан отвернулся, перекинул плащ через плечо и устремил взгляд вдаль, на ночное море. Прошло немало времени, прежде чем он вновь посмотрел на девушку.
— Не унижайтесь понапрасну, леди. Если мир можно восстановить, он будет восстановлен. Богатства замка достанутся моим воинам, сам замок — мне, но при этом больше никто не погибнет. Я сумею обуздать своих людей. Знатные дамы будут довольны, потаскухи разбогатеют. — Он пошел вниз по склону.
— Лорд Тристан!
Он обернулся. Женевьева догнала его, ее лицо было взволнованным, грудь вздымалась. Она коснулась руки Тристана и, задыхаясь, начала:
— Я.
— В чем дело? — «Черт возьми, оставь меня в покое! — взмолился он. — Уходи, иначе станешь для меня наваждением. Я не справлюсь с желанием овладеть тобой, хотя ненавижу и тебя, и все, что тебе дорого. Мне ненавистно даже собственное вожделение…»
— Так нельзя! У вас ничего не выйдет. Мои слуги взбунтуются, если вы выгоните меня из замка. Прошу вас ради всего святого, приходите в замок! Мы с вами… должны встретиться как друзья, и не только как друзья…
Он вопросительно взглянул на нее:
— Миледи, о чем вы говорите?
— Я молю вас… прийти ко мне.
— Объяснитесь.
— Вы должны навестить меня, как возлюбленный!
— Я завоеватель. А вы хотите, чтобы я изображал вашего любовника, да еще в замке?
— Да!
На миг Тристан закрыл глаза, вспомнив свою жену — прекрасную, нежную, любящую…
Все его тело напряглось от мучительной боли. После гибели Лизетты женщины часто баловали его вниманием. Что же случилось на этот раз? Ему не нужна самоотверженная мученица! И все-таки эта девушка задела его — она блистала не только красотой и холодным изяществом, в ней, было нечто манящее и обольстительное, намекающее на чувственность, страстность и силу воли. Он пожал плечами. А если она не девственница? Может, у нее уже были любовники? Ангельская невинность и чистота сочетались в ней с обаянием. Должно быть, стоит прикоснуться к этой девушке — и вулкан страсти проснется.
15 
