Глава 19

Если бы не Гай, Женевьева была бы рада приезду гостей. Близилось Рождество, снегопад продолжался, в замке царило веселье. Каждый вечер Грисвальд готовил настоящий пир, в зале показывали свое искусство музыканты и акробаты.

Лорд Гиффорд и его спутники намеревались провести Рождество в Иденби. Женевьева не знала, о чем Гиффорд беседовал с Тристаном, но поняла, что его призывают ко двору. В присутствии гостей она не решалась спросить об этом Тристана. Они оставались наедине только по ночам и сразу забывали о дневных заботах.

Тристан и Джон дружески беседовали с Томасом Тайдуэллом, вспоминали о бурной юности, о ее ошибках и удачах. Позабыв о былых бедах, они смеялись и поддразнивали друг друга. В сочельник в зале замка собрались крестьяне, торговцы и ремесленники с женами и дочерьми. По традиции Тристан и все домочадцы омыли ноги бедным и страждущим и раздали им монеты, а когда ритуал завершился, священники Томас и Ланг благословили всех собравшихся. После этого начались танцы. Босоногая Тэсс радостно кружилась по залу в объятиях Тристана, а затем ее подхватил Тибальд. Гай попытался пригласить Женевьеву, но лорд Гиффорд вовремя избавил ее от слишком пылкого поклонника.

Женевьева и Эдвина танцевали и с крестьянами, и с пастухами, а Тристан и гонцы короля приглашали на танец молочниц. По обычаю в этот день никто не вспоминал о сословных различиях. Подали пунш в огромной чаше; всю ночь гости ели, пили и веселились.

Для Женевьевы эта ночь стала особенной: несмотря на усталость, ее охватило радостное возбуждение. Наконец священники удалились в одну из комнат замка, чтобы обсудить богословские вопросы, а гости начали постепенно расходиться по домам. Усталая Эдвина ушла спать вместе с Анной. Гай куда-то исчез. В большом зале перед очагом сидели Джон, Томас Тайдуэлл и Тристан. Женевьева хотела покинуть их, но Тристан усадил ее к себе на колени.

В такие минуты Женевьеву переполнял восторг, она жалела, что не познакомилась с Тристаном в прежней жизни, много лет назад — до того, как свершились страшные преступления.

— …Видел бы ты его лицо! — восклицал Томас Тайдуэлл. — Тристан решил во что бы то ни стало доказать отцу, на что способен. Он вздумал укротить огромного черного жеребца, а тот сбросил его прямо в канаву!

— Тогда мне было всего девять лет, — напомнил Тристан. — Я был младшим в семье. Мне казалось, что я должен совершить такой подвиг.

— Твой брат хохотал до упаду, — улыбнулся Джон.

— Да, как и сам эрл. А потом отец задал тебе хорошую трепку!

— И поделом! — засмеялась Женевьева. — Жаль, что я не видела этого!

— Но ты все же укротил этого коня, — продолжал Джон.

— Да, а справиться с Паем было уже гораздо легче. Кстати, Женевьеве известно, на что способен Пай, — заметил Тристан.

Она опустила глаза, удивляясь тому, что этот рассказ так развеселил ее. Удовлетворенно вздохнув, Женевьева поудобнее устроилась на коленях Тристана и начала задремывать. Когда Тристан поднялся, у нее едва хватило сил попрощаться с гостями. Добравшись до постели, она устало опустилась на нее и сразу закрыла глаза.

— Женевьева, в туфлях спать неудобно.

— Я не могу пошевелиться… — простонала она. Тристан разул ее, гладя усталые ступни, пальцы и пятки.

Женевьева задумчиво улыбалась, не открывая глаз, и вздыхала. Она почти не почувствовала, как он снял с нее платье, заключил в объятия и пожелал приятных сновидений.

Женевьева проснулась утром, когда в спальне появилась Тэсс. Тристан был уже одет, в комнате пахло шоколадом. Женевьева услышала, как Тристан шутит с Тэсс, желая ей хорошего Рождества. Она хотела откинуть одеяло, но, вспомнив, что раздета, снова укрылась до подбородка. Тэсс вышла, закрыв за собой дверь. Женевьева ласково и смущенно пожелала Тристану счастья. Он улыбнулся в ответ, но не сразу подошел к кровати, а сначала наполнил чашку шоколадом.

  99