Особенно,... 
202 
— Судя по всему, не рельсы кладет… — произнес Уильям, обводя взглядом комнату.
Хизер гордо улыбнулась.
— Нет, в управлении строительством. Сейчас они соединяют Восточное побережье со всеми рудниками на Западном. Это огромный проект, и мистер Редклифф занимает очень ответственный пост. К сожалению, ему приходится очень много времени проводить в поездках, так что растить детей одному совершенно невозможно.
Уильям догадался.
— Если только у вас нет хорошей, достойной доверия гувернантки.
Хизер закивала.
— Он был в восторге, когда я показала ему свои рекомендации, и Энни и Люси тут же покорили меня. Они…
«Они не такие, как Кура», — мысленно договорил Уильям, но на этот раз ничего не сказал. Судя по всему, привязанность Хизер к приемным детям была искренней.
— Итак, мы не поехали в Англию… ни я, ни дети. Мы сблизились. А когда истек срок траура, мы поженились. — Сияющая Хизер улыбалась Уильяму, который ответил на ее улыбку.
Он думал о мистере Редклиффе. Вряд ли это мог быть самый страстный из мужчин, если спустя столько времени он не сумел заставить жену обращаться к себе по имени.
— Значит, ты на меня не злишься? — наконец спросил он.
Дом ему нравился. Здесь было тепло, а в баре наверняка не пусто — и Хизер красивее, чем когда-либо. Может быть, она захочет возобновить прежнее знакомство. Уильям придвинулся к ней немного ближе. Поигрывавшая волосами Хизер высвободила еще одну прядь.
— А почему я должна злиться? — заметила Хизер. Похоже, она уже забыла о холодных взглядах, которыми одаривала его еще несколько минут назад. — Теперь можно сказать, что так было даже лучше. Если бы мы остались вместе, что со мной стало бы? Жена торгового представителя…
Это прозвучало несколько пренебрежительно, однако Уильям лишь улыбнулся. Ясно же, она просто кичится своим приобретенным богатством. Сейчас она — владелица роскошного дома. Его ранг ниже, сколько бы он ни продал швейных машинок. Возможно, ему никогда не добиться своими силами такого богатства, даже если он поднимется вверх в иерархии компании «Зингер». Зато у него есть другие качества. Уильям слегка накрыл руку Хизер ладонью, погладил ее пальцы.
— Теперь ты можешь стать одной из первых женщин на Южном острове, которые приобрели швейную машинку, — пошутил он. — Это маленькое чудо, и в отличие от работы с ниткой и иголкой руки остаются при этом такими же мягкими и нежными, как и прежде. — Он погладил каждый палец по отдельности, мягким голосом перечисляя, от скольких стежков избавляет современный «Зингер» ухоженные женские руки, и вскоре, дыша уже тяжелее, перешел к более конкретным вещам, которыми можно заполнить сэкономленное время.
В конце концов повариха Хизер и горничная неожиданно получили свободный вечер, дети — слегка приправленный снотворным напиток, а Уильям — весьма отрадную первую ночь на Южном острове. Хизер вспомнила все, чему он ее научил, — казалось, женщина истосковалась по любви. Сомнений не было, мистер Редклифф был хоть и джентльмен, но холоден как рыба.
— Ты ведь занимаешься и обслуживанием покупателей, не так ли? — спросила Хизер, когда на рассвете они наконец в последний раз оторвались друг от друга. — К тебе можно обратиться, если с этой… э…. швейной машинкой что-то будет не так?
Уильям кивнул и погладил ее по-прежнему плоский живот. Похоже, мистер Редклифф не собирался заводить еще детей, однако Хизер сказала ему, что они постоянно пытаются. Возможно, сегодня они сделали еще один шаг к цели…
— К обычным клиентам я захожу, когда предоставляется случай, — прошептал Уильям, пробираясь ниже. — Но если клиент особенный…
Хизер улыбнулась и изогнулась под его рукой.
— Конечно, мне еще понадобится подробный вводный курс…
Пальцы Уильяма играли с мягкими светлыми волосами на лобке.
— Введение — это моя специальность…
Хизер понадобилось два дня в его номере отеля, чтобы в совершенстве овладеть техникой. После этого она подписала договор о купле-продаже швейной машинки.
Ликуя, Уильям отослал его в Веллингтон. Пребывание на Южном острове начиналось великолепно.
Глава 7
Тимоти Ламберт лежал в гипсе вот уже пять месяцев. Он вытерпел жуткие боли, терзавшие его на протяжении первых месяцев, и томительную скуку последних недель, сделавшую его неугомонным и нетерпимым. На руднике Ламберта все шло совершенно не так, как он хотел. После несчастья никто не воспользовался множеством шансов обновить и изменить шахты. Тиму не терпелось снова вмешаться. Но если отец и приходил к нему, то, похоже, предварительно напивался, чтобы собраться с духом, и смотрел на сына стеклянными глазами, отвечая на его вопросы по руднику общими фразами. Это выводило Тима из себя, но он пережил невежество отца, причитания матери — и, кроме того, ему почти всегда удавалось улыбаться, шутить и проявлять оптимизм, когда вечером к нему заходила Лейни.
202 
