Когда Нэн очнулась и смогла поговорить со мной, я сказал, что наша мать уже в пути. А когда она снова уснула, я поехал в отель за своим телефоном. Блэр звонила мне несколько раз, и Харлоу тоже. Я очень волновался за Блэр, и мне надо было много наверстать.
Я открыл первое сообщение от Блэр.
Харлоу отвезла меня к доктору. У меня были спазмы.
Мне сделали УЗИ, сейчас наблюдают в кабинете.
У меня сердце оборвалось. Ребенок. О боже, нет! Я побежал к лифтам и на ходу прочитал еще одно сообщение.
Ты где?
НЕТ! Мне надо было знать, что с ней все нормально.
Ты в порядке?
Черт! Все ли в порядке с ней самой? И все. Больше ни одного сообщения от Блэр. Я открыл первое сообщение от Харлоу.
У Блэр спазмы и кровотечение. Я отвезла ее к моему доктору. Они оставили ее там на несколько часов, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Позвони мне, я скажу, где мы.
Восемь часов назад. Вот дьявол! И это было единственное сообщение от Харлоу. Больше ни одного! Ни одного гребаного сообщения! Я решил, что в тот же вечер отвезу Блэр домой.
Последнее сообщение от Блэр пришло пять часов назад. Где же она? Я набрал ее номер и сразу попал на голосовую почту. Ее положили в больницу? Нет, нет, нет, она не может быть в больнице. С ней все должно было быть хорошо. С нашим ребенком все должно было быть хорошо. Я набрал номер Харлоу.
– Алло.
– Это Раш. Как Блэр? Где она? У меня не было с собой телефона. Господи, да скажи же: с ней все в порядке? Пожалуйста, – сбивчиво просил я, пока бежал от дверей отеля к своей машине.
– С ней все в порядке. Думаю, она переволновалась из-за тебя и, может, обиделась, – ответила Харлоу.
У меня комок подступил к горлу, стало трудно глотать.
– Я уже еду. Пожалуйста, передай ей, что я еду. Нэн выпила до хрена обезболивающих таблеток, и я был с ней в больнице. Ей делали промывание, – объяснил я.
Я не хотел, чтобы Блэр на меня злилась, но еще меньше хотел, чтобы она обижалась.
– О, мне очень жаль, – просто сказала Харлоу.
– Пожалуйста, скажи Блэр, что я уже еду, – повторил я.
– Она не спускалась к ужину. Я стучалась к ней, но она не ответила. Не хочу заходить в комнату, вдруг она спит. У нее был тяжелый день.
Блэр ничего не ела. Не отвечала на стук. Мне стало страшно, что с ней что-нибудь случилось и я найду ее в таком же состоянии, как Нэн.
– Пожалуйста, сходи открой ее комнату и проверь, как она, – умоляющим голосом попросил я.
– Хорошо, – немного помолчав, согласилась Харлоу.
Я прервал разговор, бросил телефон на пассажирское сиденье и на полной скорости помчался по Сансет-драйв.
* * *
Открыв парадную дверь, я увидел в холле Харлоу и отца и оцепенел.
– Что? – спросил я, а сам даже пошевелиться боялся.
– Она уехала. Ее вещей нет. В другой комнате я тоже смотрела, – ответила Харлоу.
Я затряс головой и вошел в дом:
– Уехала? Она не может никуда уехать! Куда ей ехать?
– Наверное, куда-нибудь, где ей не надо будет иметь дело с дерьмом Нэн и где ее хренов жених не будет постоянно убегать и не отвечать на ее звонки. Это я так думаю. Ты, сынок, – тупой кобель, весь в меня, – с презрением в голосе сказал Дин и ушел.
– Он застал меня, когда я бегала из комнаты в комнату. Я должна была все ему объяснить, – шепотом сказала Харлоу.
– Она не оставила записки? – спросил я, одновременно набирая номер Блэр.
И снова – голосовая почта.
Харлоу отрицательно покачала головой.
Я прошел мимо нее, поднялся, перешагивая через ступеньку, и снова сорвался на бег. Этот день начался хреново, а закончился полной катастрофой. Я рывком распахнул дверь в спальню – там стояла такая убийственная тишина, что у меня даже колени подогнулись. Но покрывало кровати еще было смято в том месте, где днем лежала Блэр. Харлоу сказала правду. Блэр уехала. Не осталось никаких следов. Она нуждалась во мне. Наш ребенок нуждался во мне. А я опять был с Нэн. Она меня бросила. И правильно, я это заслужил.
Я закрыл за собой дверь, прислонился спиной к стене и сполз на пол. Мне хотелось выть. Страшно было даже подумать, что я могу потерять Нэн, но мысль, что я могу потерять Блэр, была просто невыносимой. Я недостоин Блэр. Я обещал ей, что всегда буду рядом, а родня все время перетягивала меня на свою сторону. Надо было покончить с этим. Но что, если уже слишком поздно?