40 
Я попытался не быть расстроенным, но проклятье, она была так невежественна?
- Дэйви и Райли помогут мне нести мои книги. Ты делал это всю неделю и я была для тебя обузой —
Это было тем самым. Я схватил ее за руку и потянул ее в пустую художественную комнату, мимо которой мы проходили и захлопнул дверь.
- Что? - она спросила, смотря между мной и дверью.
Я попробовал слова с ней. Я попробовал действия. Я попробовал все, чтобы заставить ее понять, что я хотел ее. То, что я хотел быть около нее. То, что я хотел, чтобы она была моей.
Она заставляла меня сойти с ума.
Я проследовал к ней, и она отошла назад к стене, поскольку она наблюдала за мной, с широко раскрытыми глазами и запутанная.
Черт возьми она была слишком сексуальна, чтобы быть чертовски милой, также. Это было дерьмо, от которого парням не могли избавиться. Девочки как она, как предполагалось, не существовали. Они делали мужчин слабыми. У нее был я настолько чертовски запутанный в узлах, что это было болезненно.
Я поместил ладони на кирпичную стену по обе стороны от ее головы и остановился только в дюйме от соприкасания наших тел. - Что я должен сделать, чтобы заставить тебя понять это? Что, Триша? Блять, ты - все, о чем я могу думать, - сказал я мягко, поскольку мой пристальный взгляд понизился от ее глаз до тех пухлых губ, с которыми я играл в моих фантазиях.
Кончик ее розового языка увлажнил ее нижнюю губу и я был потерян.
Мой рот накрыл ее, и маленький стон, сорвавшийся с ее губ, был единственным поводом, который был мне нужен, чтобы скользнуть моим языком в ее сладкую теплоту. Я поцеловал много девочек. Но никогда не чувствовал, что мой мир полностью пошатнулся.
Руки Триши обняли мои плечи, и она держалась за меня. И это было чертовски прекрасно. Она не оттолкнула меня. Она держалась за поездку и, черт, это была адская поездка.
Мягкость ее губ двигалась под моими, и затем она начала присоединяться к поцелую. Потребовалась вся моя сила воли, чтобы удержаться и не прижать ее к стене. Я должен был быть осторожным с ее ребрами. Но я хотел мои руки на ней. Я хотел потеряться в том, как замечательно она чувствовалась.
Когда она наклонилась ко мне и захныкала, я разорвал поцелуй и попятился немедленно. - Ты в порядке? - спросил я, смотря вниз на ее ребра.
Она не отвечала, и паника, что я причинил ей боль начала захватывать меня. Я нашел ее глаза и увидел то же самое пробуждение в них, что я чувствовал, пока то хныканье не испугало меня.
Я начал опускать рот снова, нуждаясь попробовать ее больше.
- Нет, подожди, - она задышала, нажимая обеими руки на мою грудь на сей раз.
- Я причинил тебе боль? - я спросил ее.
Она покачала головой. - Нет, это просто... Я... Мы не должны... Почему ты сделал это?
Я закрыл глаза и вынудил себя быть терпеливым с нею. У Триши были свои проблемы, и доверие было одним из них.
- Потому что я схожу с ума по тебе. Потому что твои губы самые милые проклятые губы, что я когда-либо видел. Потому что ты думаете, что ты - бремя для меня, когда я просто хочу держать тебя близко ко мне все время. Потому что ты заставляешь меня сходить с ума. Потому что я не хочу быть твоим другом, Триша. Я хочу быть твоим.
Ее рот немного открылся, когда ее голубые глаза уставились на меня удивленно. Как она уже не знала все это? Это не походило на то, словно я был хитрым.
- Ты... ты сходишь с ума по мне? - она спросила.
Я сдержал смех. - Да, и все, кажется, видят его, кроме тебя.
Она нахмурилась и прикусила нижнюю губу. Я хотел вытащить ее и пососать. Она отвела взгляд от меня на мгновение, и я дал ей время.
- Что относительно бикини Джинжер? - она спросила, не смотря на меня.
На сей раз я действительно рассмеялся. - Мне наплевать на Джинджер.
Медленно Триша оглянулась обратно на меня. - Но другие. Все они. Каждую ночь у тебя может быть разная девочка. Они выстраиваются в линию, чтобы привлечь твое внимание. Почему я?
Я обхватил ее лицо обеими руками и всмотрелся в прекрасные черты, к которым она казалась слепа. Внутри и снаружи она была красивой.
- Я не вижу никого, кроме тебя. Я не был в состоянии в течение долгого времени. Черт, Триша, ты были в моей голове, насмехаясь надо мной, с первого дня, когда я положил на тебя глаз.
- Ой, - она сказала шепотом.
- Да, ой, - я повторился.
40 
