.
Очередная сказка о Золушке 
36 
Лишь крики о помощи изрыгаются с его глотки… лишь чей-то издевательский смех – в ответ.
– Что это????
– Ошибка. – Шепчет бывший символ – Случилась ошибка.
Только теперь он понимает… и проклинает на чем свет стоит тот далёкий день когда стоя на пьедестале, в лучах славы и почитания – он принял решение ввязаться в войну. Где теперь – его свита? Где армия? Полиция?
– Помогите!!! – Кричит ещё отчаяние. Ещё громче. А в ответ – тишина.
– А может и не ошибка была – Лишь хрипит голос сзади – Ведь кончаю я… – И ойкнув, незнакомец валится на него всем телом.
Символ с надеждой прислушивается – может незнакомцу, этого будет достаточно? Отпустит его?
– Слышь мудак… – Снова подаёт голос тот – Не тебя я вы..бал сейчас, а всю твою империю, и твой мир, вместе с тобой. Потому что теперь – моя власть будет…
Он снова смеётся. Только теперь – как то тихо, приглушённо. Снова заходит спереди и засовывает свой грязный большой палец – прямо в рот связанному по руками и ногам символу… начинает крутить им в разные стороны… – Вот так! Вот так!
Из рота символа выступает кровь.
Затем вытирает грязный палец – об лицо символа, а свой член выглядывающий из ширинки – об его белый китель.
Символ не шевелится… только теперь он понимает что имеет дело с сумасшедшим… боится пошевельнутся…
А тот продолжает. Медленно засовывает руку в карман – раздаётся тихий щелчок револьвера.
– За что? – Выдавливает из себя бывший символ.
– Надоел ты мне. – Незнакомец срывает с его кителя звезду и кидает себе под ноги. Вдавливает её каблуком в грязь, так что та исчезает совсем.
Затем достаёт из штанов револьвер и приставляет ко лбу символа.
– Потому что, ты теперь – блять, а не символ. И это я тебя сделал таким, приятель…
Они смотрят друг другу в глаза.
В одних – слезы и отчаяние.
В других – любопытство и веселье.
– Ну ладно. – Раздаётся снова скрипучий голос незнакомца. – Пора заканчивать с тобой… а то там, меня ещё твоя семья дожидается…
– Что? Что? Что? – Взвизгивает символ.
– Может получше чем ты будут…
– Это же ангелы!!! Ты не можешь!!! Будь ты пр….
Но пуля, с оглушительным хлопком – уже влетала в лоб. Разбросав мозги символа по стене.
– Ошибка говоришь. Ну что же, на то она и ошибка братец.
И незнакомец, постояв минуту, медленно направился по лестнице, на второй этаж дома.
Как я работал в журнале
Про работу в литературном журнале – я даже не мечтал. Но когда увидел объявление что им нужен образованный, порядочный человек – задумался.
– Это же я – Смущаясь признался сам себе. И начал подбирать соответствующий костюм для визита.
Подошёл светло-розового цвета. Но мне вдруг показалось что в нём – я похож на сутенёра, поэтому надел другой – ослепительно белый.
Сутенёр из зеркала – исчез, зато теперь в нём появился высокий красавец, лет 60-ти, украшенный седыми волосами указывающие на его жизненную мудрость.
Шляпа, трость, плащ от дождя – дополнили образ. А ещё томик Пушкина – который я взял под другую руку (ведь в литературный журнал иду все-таки).
Так и направился туда.
У высокого старинного здания меня окликнул охранник. – Простите, Вы куда?
Я обернулся и хорошо поставленным голосом где чувствовался бас и некоторая хрипота на верхних нотах – пояснил что направляюсь к главному редактору. Что ждут меня там с нетерпением и волнением…
– Конечно… конечно! – Затараторила охранник (женщина лет 50-ти) и впустила меня во внутрь.
Кабинет главного редактора был на 3-м этаже и пока я поднимался туда – у меня появилась одышка.
Зато лицо – помолодело, на щеках появился румянец а плечи расправились. Так что взвесив все "за" и "против" – я решил зайти в кабинет не отдыхая.
– Вот, пришёл по объявлению. – Сказал я, важно снял шляпу и склонил голову в знак приветствия – Добрый день!
Когда-то я в фильме видел – именно так входят в помещение очень интеллигентные люди. Профессора, учёные, академики..
И кажется, это действительно сработало…
Главный редактор, невысокий мужчина с небольшой полнотой в теле – почему-то засуетился, вскочил из-за стола, подошёл и первым подал мне руку.
Я постарался не сильно пожать её, но и не вяло, так как это подсознательно может навести на мысль что я слаб или болен.
36 
