2 
— Для Мейбл это слишком тяжело. Она еще не до конца оправилась от болезни, — довольно резко пояснил Джей Мэтьюз. — К тому же это была моя идея найти для нее компаньонку на время отдыха, так что решение тоже остается за мной. Но, да, несомненно, вы должны встретиться.
Синие глаза Эдит распахнулись в изумлении.
— Значит, вы берете меня? — Она постаралась скрыть облегчение. Встреча прошла почти идеально; был всего один скользкий момент, когда он спросил, не виделись ли они раньше.
Если бы только Джей Мэтьюз знал!
Но надо надеяться, ему и в голову не придет, что робкая и неловкая Кристин Опшер, которая когда-то работала в «Мэтьюз прожект», и уверенная в себе Эдит Стенфилд, стоящая сейчас перед ним, одно и то же лицо. По крайней мере, до того момента, как ей самой понадобится разоблачить себя.
И обмана тут никакого нет: Эдит это ее второе имя, а Стенфилд — девичья фамилия.
Джей кивнул.
— Если вы понравитесь сестре тоже, я вас беру. Мне уже надоело опрашивать совершенно неподходящих людей. Конечно, я просмотрю ваши рекомендации, но…
— Да-да, мистер Мэтьюз, — закивала она, нимало не встревожившись. Друзья с легкостью согласились предоставить ей отличные характеристики и рекомендательные письма.
— Но сначала мы пойдем к Мейбл.
Он взял Эдит под руку, повергая ее тем самым в немалое смущение, и повел по коридорам. Ей бы хотелось, чтобы между ними оставалось больше свободного пространства. То, как от легкого прикосновения по всему телу пробежала дрожь, а в жилах заструился жидкий огонь, испугало ее. Эти чувства были совсем не похожи на те, что прежде вызывал у Эдит этот человек.
Внутри прекрасный особняк выглядел не хуже, чем снаружи. Белый трехэтажный дом, стоящий в окружении садов и зеленых полей, казался райским уголком, прибежищем истинного аристократизма и тонкого вкуса.
Впрочем, Эдит не сомневалась, что это лишь результат работы талантливых архитекторов, дизайнеров и садовников. Она подозревала, что самому Джею Мэтьюзу вся эта красота совершенно безразлична и он совсем не ценит ни антикварную мебель, ни подлинные произведения живописи, ни старинные гравюры. Похоже, на всем свете его волнует только младшая сестра.
Молодая женщина непроизвольно замедлила шаг перед картиной кисти Пикассо, но хозяин решительно увлек ее дальше.
— Мы почти пришли, — произнес Джей, открывая белую дверь. — Сейчас сестра почти не выходит из своих комнат, и, боюсь, большую часть отдыха она проведет так же. Естественно, вы будете при ней. К сожалению, она не так самостоятельна, как хотелось бы. Поэтому я должен быть уверен, что с ней ничего не случится из-за того, что вы развлекаетесь на какой-нибудь вечеринке.
В голосе его прозвучала настоящая угроза, и Эдит тут же захотелось оказаться где-нибудь в другом месте. Да, именно таким она помнила этого человека: жестким, бездушным, совершенно безразличным к другим людям, если дело касалось его собственных интересов.
— Конечно, мистер Мэтьюз. Я прекрасно понимаю, что от меня требуется. Будьте спокойны, все будет исполнено в точности.
Он бросил на собеседницу хмурый взгляд, и брови его сошлись на переносице. И Эдит испугалась, что все-таки не смогла полностью скрыть бушующих внутри чувств. Но Джей спросил ее совсем о другом.
— А ваша семья не будет возражать против такого долгого отсутствия?
— Моя мать умерла, — довольно резко ответила Эдит. — У нее было слабое сердце, и оно не выдержало сильного потрясения.
— Мне очень жаль. А ваш отец?
— Я его совсем не помню. Он погиб, когда мне было всего два года.
— И у вас нет ни братьев, ни сестер?
— Никого. — Все это она уже рассказывала ему совсем недавно. Зачем снова повторять?
— А как насчет приятеля?
Эдит сжала зубы и покачала головой, затем сдержанно сказала:
— Я одна. — Исключительно благодаря вам, мистер Мэтьюз! — Можете не волноваться, все мое время будет уделено мисс Мейбл.
— Хорошо.
Наконец-то он отпустил ее руку, но молодая женщина все еще чувствовала это прикосновение и потерла локоть ладонью, словно стараясь стереть ощущение. Джей легко постучал в деревянную дверь, повернул ручку и отступил назад, пропуская Эдит вперед.
Войдя, она поняла, почему Мейбл выбрала именно эту часть дома. Солнечный свет из двух высоких окон заливал комнату, за стеклом виднелись зеленые поля, на горизонте темнела полоска леса. Взгляд Эдит переместился на хозяйку этих апартаментов — темноволосую девушку, которая приветливо улыбнулась вошедшим. С виду она ничуть не походила на нервную и капризную особу, каковой ее представил брат. Тонкие черты лица выдавали внутреннее благородство, карие глаза смотрели спокойно и доброжелательно.
2 
