4 
Впрочем, это мало интересовало и саму Лиану. Но она сочла нужным уточнить:
— Моя мать была сестрой вашего отца. Так что нравится это нам с вами или нет, но мы действительно двоюродные брат и сестра.
Фелипе Мендез отпил пива и откинулся на спинку дивана. Запрокинув голову, он бросил на нее небрежный взгляд.
— Вы заблуждаетесь по поводу одного очень важного обстоятельства.
— Вы хотите сказать, что не приходитесь мне кузеном?
— Нет, я имею в виду другое.
«Жаль, — подумала Лиана. — Меня бы это очень порадовало». Она выжидательно прищурилась.
— Так в чем же я заблуждаюсь?
— Ну что ж, придется повториться. — Его темные глаза блеснули. — Я ни в коей мере не обязан проявлять по отношению к вам гостеприимство. Так что не трудитесь упрекать меня в этом.
— Я вас не упрекаю. Я просто говорю, что…
— Что? Что вы говорите? Что мои манеры оставляют желать лучшего?
— Можно сказать и так.
— Я предложил вам пива? — с жесткой усмешкой заметил Фелипе. — Чего же еще вы хотите?
Лиана ответила ему саркастической улыбкой.
— Вы не предложили мне пива, а просто показали, где его взять. А в школе меня учили, что это не то же самое, что угостить гостя пивом.
— Чего же вы ждали от меня? Чтобы я сам налил бокал и принес вам?
— По крайней мере именно так я бы поступила, если бы принимала вас у себя в гостях.
— Но вы для меня не гость. И это не мой дом.
— Это дом нашей бабушки. Вы знали ее лучше, чем я, наверняка считались здесь своим человеком. Думаю, вы бы не надорвались, если бы проявили хоть немного…
Лиана не договорила своей фразы о гостеприимстве, ей вдруг расхотелось выяснять отношения. Какого черта вести пустой спор с человеком, которого все равно не переубедишь? Стоило ли лететь через океан только для того, чтобы препираться с этим наглецом?
Лиана решила, что больше играть себе на нервах не позволит. Слишком долго она ему уступала.
Приняв воинственный вид, Лиана подошла к нему поближе и требовательно спросила:
— Так почему же вы послали телеграмму и потребовали моего приезда? Наверное, для этого были веские причины, а?
— О да, достаточно веские.
Несколько мгновений Фелипе разглядывал ее, медленно обшаривая своими наглыми черными глазами ее фигуру сверху донизу, словно желая изучить каждую деталь.
Лиана внутренне сжалась. Эти пронзительные глаза, казалось, ласкали ее и в то же время выражали презрение. Они словно проникали под ткань ее одежды и прикасались к ее живой, теплой и пульсирующей плоти.
Потом он улыбнулся кончиками губ и поднял взгляд к ее лицу.
— Я немного удивлен, что вы отправились в такое далекое путешествие одна. Я думал, вас будет сопровождать ваш жених, Клифф.
Услышав имя Клиффа, Лиана вдруг почувствовала тепло в душе. Дорогой Клифф… Уж он бы показал этому грубияну!
Но она не хотела позволить Фелипе уклониться от темы разговора.
— Вы не ответили на мой вопрос, — напомнила она.
— Он сборщик налогов или что-то в этом роде, да? — продолжал Фелипе, как будто не слышал ее вопроса. — Что, не смог взять отпуск?
Лиана глубоко вздохнула. Ей захотелось ударить этого стервеца. Как он смеет допрашивать ее, да еще таким пренебрежительным тоном, про ее жениха? Про человека, который стоит десятка таких, как этот Фелипе?
Лиана красноречиво, в упор воззрилась на него и поняла, что Фелипе доставляет удовольствие задевать ее и оскорблять ее чувства.
Едва сдерживая гнев, она сказала:
— Так вы будете отвечать на мой вопрос? Вы скажете наконец, зачем понадобился мой приезд в Эль-Дотадо?
Немигающим взглядом Фелипе смотрел на нее и потягивал пиво. Его злые, как у дьявола, глаза словно сверлили ее насквозь.
— Для девушки, которая путешествует одна, вы проделали слишком долгий путь. Как я уже сказал, вы, должно быть, весьма самостоятельная особа.
Сжав губы, Лиана отвернулась. Еще мгновение — и она схватила бы его за горло и придушила. Пытаясь успокоиться, Лиана пересекла комнату и подошла к бару. Банка холодного пива была бы сейчас в самый раз.
Стоя спиной к Фелипе, она достала банку, сняла с полки высокий бокал и налила себе холодного светлого пива, косясь на Фелипе из-за плеча.
— Здесь есть еще бокалы. Хотите, я и вам налью?
— Если бы хотел, я бы сам себе налил, — насмешливо ответил Фелипе. — Мои манеры вас раздражают, а, сеньорита?
4 
