39 
— Уважая вас, как отца и короля, я позволял вам многое решать за меня. Но на ком и когда я женюсь — это мое личное дело.
— Джулиан, жизнь редко бывает справедливой. Я знаю, что многое сейчас возложено на тебя, так что думаю на время отложить этот разговор. — Пропустив мимо ушей заявление Джулиана о его независимости, Лоуэлл откинулся на спинку кресла. — Я не сомневаюсь, что ты исполнишь свой долг перед короной. И ты прекрасно знаешь, что журналисты не успокоятся так просто.
— Вы забываете, отец. Я привык игнорировать прессу.
Его репутация бездушного человека поможет ему в этом. Наконец-то она сослужит верную службу. Он посмотрел на отца, прищурившись:
— Так как вы сегодня в боевой форме, вы можете присутствовать на совещании по реформе образования. Говоря о долге, настало время вам показать силу духа.
Оставив отца возмущаться в одиночестве, Джулиан покинул комнату. Он опоздал на завтрак с Катриной и Сэмми. Придя на террасу, он обнаружил, что их нет. Его приборы остались нетронутыми, но обычной утренней газеты на столе не было.
В это время к нему подошел Граймс с новым экземпляром газеты на подносе:
— К сожалению, мой господин, госпожа Висенте сильно повредила первый экземпляр.
Черт. Он хотел быть с ней, когда она увидит фотографию.
— Она выглядела расстроенной? — спросил он.
— Да, она казалась очень огорченной, когда покидала террасу вместе с принцем Самсоном примерно двадцать минут назад.
— Спасибо. — Джулиан повернулся к двери.
— Мой господин, — запротестовал Граймс, — ваш завтрак.
Джулиан с трудом заставил себя съесть немного хлеба с яйцами и вышел с террасы. Проходя мимо Граймса, он произнес:
— Можете убрать со стола.
На пути к детской он заметил Нила, разговаривающего по мобильному телефону.
— Где Катрина?
— Она в тренажерном зале.
— Спасибо. — Он поспешил туда.
Конечно, она пошла в спортзал. Она занималась ежедневно. Он, как никто другой, знал, как физическая нагрузка помогает справиться с душевными переживаниями.
— Мой господин… — Нил остановил Джулиана, прежде чем тот успел отойти, — служба безопасности поймала ее в коридоре рядом с кабинетом короля около десяти минут назад.
Выругавшись про себя, Джулиан произнес:
— Я иду в спортзал. Проследите, чтобы нас не беспокоили. Сообщите Карлу, что мой отец проведет утреннюю встречу.
— Пресс-секретарь…
— Подождет.
— Да, ваше высочество.
Джулиан направился в мужскую раздевалку спортзала. Что-то подсказывало, что сейчас ему тоже не повредят физические упражнения.
Катрина нанесла удар по боксерской груше. Это не потребовало большого усилия, но результат был удовлетворительный. Она продолжила, нанеся двойной удар кулаками. Отходя назад, она смахнула ладонью слезы со щеки.
Глупая девчонка. Тренажерный зал — это не место для жалости к себе. Она снова ударила по груше. И снова. Гнев на саму себя застилал ей глаза. Почему она не сделала выводов из прошлого опыта? То, что у нее есть чувства к кому-то, не означает, что они взаимны.
Катрина понимала, что, несмотря на все неприятности и огласку, она испытывает к принцу Джулиану истинную любовь. И тем больнее ей было сейчас.
Слова Джулиана о том, что между ними не происходит ничего серьезного, звучали эхом в ее голове. Очевидно, что он не любит ее, хотя в последнее время ей казалось, что он искренне привязан к ней.
Никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой.
Она оставила боксерскую грушу и решила попытаться вернуть себе чувство собственного достоинства, погрузившись в привычный ей мир карате. Она сделала несколько глубоких вдохов, а затем начала отрабатывать приемы.
Ей потребовалась вся сила воли, чтобы не думать о той фотографии в утренней газете. Она думала о том, что теперь, когда внимание журналистов приковано к ней, могут всплыть те кошмарные фотографии из прошлого. Ее имя было связано с двумя королевскими домами, и она стала любовницей принца. Компрометирующие ее фотографии будут стоить сотни тысяч долларов. Если не больше.
Ей следовало остаться в Пасадонии.
Вдруг она заметила Джулиана, который стоял в отдалении. Она проигнорировала его, в надежде, что он уйдет.
Но он продолжал стоять на месте. Он позволил ей закончить комбинацию приемов, а затем вышел на татами.
— Прекрасные движения, — произнес он. — Точные и сбалансированные.
39 
