183 
- Так и должно быть, Анна. Прощение – это великая благодать, это духовный подвиг, потому что мало кому удается познать его силу. Вы встретили на своем пути падшего человека, который превратил вашу жизнь в сплошной грех, но он же пострадал за вас, он же стал лучше ради вас. И я вам скажу, что вы оба исполнили главную заповедь Господа нашего – возлюбили ближнего, как самого себя, ибо в чем как не в прощении и жертве проявляется истинная любовь?
Слезы потекли по щекам Анны, но она не вытирала их, осторожно взяла руку батюшки в свою и поцеловала.
- Спасибо, что вы не осудили меня за мою слабость и грешное уныние. - прошептала она.
- Кто я, Анна, чтобы судить? Бог рассудил и наказал вас обоих, но Слава ему, вы прозрели, а не впали в еще большее уныние. Я рад, что вы нашли в себе силы и вернулись в лоно церкви, ибо все мы оступаемся, главное - подняться вновь и искренни раскаяться. Вера и любовь заключаются в том, что мы можем принимать от наших возлюбленных или Бога как хорошие дела, так и плохие, не теряя при этом наших чувств.
- Я это понимаю теперь очень хорошо! - ответила Анна скорее по инерции, погружаясь в свои мысли. Отец Игнатий остановился и посмотрел на нее пристально, а после спросил :
- Что же вас беспокоит? Я вижу, вы о чем-то тревожитесь.
Аня не знала, как объяснить батюшке, что ее беспокоит то, что их отношения с Маркусом скорее дружеского характера, нежели супружеского. Преодолевая конфуз, все же решила не вдаваться в подробности, а осветить проблему в общем:
- Мы еще не решили многие вопросы и даже не обсуждали. Меня беспокоит, что и он молчит, и я тоже не могу все собраться с духом и начать разговор...
- Анна, вы хотите все и сразу! Так не бывает, дитя мое, каждый день будут вопросы, которые нужно решать, поэтому не откладывайте в долгий ящик, но и не порите горячку, чувствуйте золотую середину.
Аня улыбнулась широко. Всегда после разговора с отцом Игнатием на душе становилось спокойно, даже если ситуация была хуже некуда, потому что у этого человека на все был совет.
- Спасибо вам. – тихонько поблагодарила Аня, когда они подошли к воротам храма.
- Не стоит благодарностей, дочь моя! Идите с Богом, в воскресение не опаздывайте на службу и приводите доченьку крестить! А то уже год, а она у вас до сих пор не крещенная! - пожурил он ее, делая вид строгого дядьки, от чего Ане стало смешно, и она залилась звонким смехом.
- Конечно, отец Игнатий, обязательно, у нас через месяц год, постараемся до этого момента покрестить! - ответила она, просмеявшись, но тут же вспомнив о Маркусе, с сожалением добавила. - Только у меня могут возникнуть разногласия с мужем. Он настроен категорично к религии и всего, что с ней связано.
Но батюшка даже бровью не повел, а загадочно улыбнулся и заговорческим тоном поведал:
- Анна, вы же женщина! А женщина - самое больше искушение мужчины, уж если вы соблазнили мужчину есть яблоко, от которого он должен был умереть, то думаю вам под силу корректировать его решения в свою пользу.
- Вы хитрый лис! – усмехнулась Аня, на что отец Игнатий задорно подмигнул. – Не буду вас отвлекать, да и мне самой уже пора. - начала она прощаться, батюшка кивнул, благословил ее напоследок, и Аня поспешила к своей машине. Когда села в нее, то не сразу тронулась в путь, а еще минут десять сидела, откинувшись на спинку кресла, смотрела с улыбкой на оживленную улицу, бегущих куда-то людей. Было так легко на сердце, что хотелось насладиться этим моментом. Как же давно она не видела ничего кроме боли! Сейчас же жизнь бурным потоком ворвалась и кипела в душе, гоня по венам тепло и энергию. Хотелось что-то делать, суетится вместе с окружающими, хотелось жить... Наконец-то хотелось жить!
Аня, как ураган, ворвалась в дом. Наверно, у нее было через чур радостное лицо, потому что прислуга и Мегги удивленно наблюдали за тем, как она летит в гостиную. Ане хотелось поделиться своей радостью с мужем, но когда она открыла двери в гостиную, то застыла, как вкопанная. Бывают такие моменты, когда что-то щелкает внутри и то, что казалось привычным и совершенно никак не цепляло глаз, вдруг становится новым и поражает, как при первой встрече. Вот и сейчас сердце ухнуло вниз, и Анна словно впервые увидела своего мужа. Смуглый, с блестящими черными волосами, с сосредоточенным лицом и этой вечно покачивающейся из стороны в сторону ногой, он был невероятно красив. Такой родной, бесконечно близкий, безмерно любимый. Это был момент, когда хочется застыть в дверях, затаиться и просто любоваться любимым мужчиной, зная, что он принадлежит тебе. Только одной тебе. Телом, душой, своими помыслами. Вот оно счастье. Маркус просматривал какие-то бумаги, Диана сидела у отца на коленях и теребила его часы, пытаясь, завладеть ими. Аня усмехнулась, наблюдая, как Маркус поглядывает с хитрецой на дочь, не позволяя ей этого сделать. Девочка упрямо нахмурила темные бровки и стала еще напористее в своем желании. А потом муж поднял голову и посмотрел на Анну. Она закусила губу, греясь в тепле черных, как ночь, глаз, и словно захлестнуло чувство безграничного счастья, что вот он живой, что он рядом. Аня закрыла рот ладонью, сдерживая всхлип, а Маркус напрягся и хрипло воскликнул:
183 
