83 
— Он мне сказал. Если кто-то и имеет право здесь злиться и кричать, так это я. Почему вы это сделали, Рене? — Я не осознавала, что встала с дивана и кричала. Я так была зла на неё.
Рене тоже поднялась.
— Потому что я не знала, что мне делать! Ты не дала мне другой вариант.
Либо ты уехала к маме, либо сюда. Я знала, что тебе не понравится переезд к маме. Тут ещё стал чаще заходить Дасти, он рассказал мне о своём прошлом, я думала, что может быть, он поможет тебе, ты бы стала вновь моей прежней сестрой.
Я прервала её.
— Ты хочешь сказать, что сейчас я не твоя сестра? Ты что, чёрт возьми, серьёзно? Я не могу быть твоей сестрой, потому что изменилась? Это не семья, Рене. И теперь ты ещё скажи, что не любишь меня.
Я смотрела, какой эффект произвели на неё мои слова. Её лицо выражало такое потрясение, будто я только что ударил её.
— Я всегда буду любить тебя, но я не знаю тебя больше. Я не знаю, как разговаривать с тобой. Я не знаю, что делать… — По её лицу начали течь слёзы. — Я всегда буду, всегда буду любить тебя. Это никогда не было вопросом. Как ты могла подумать, что я не люблю тебя, Джос?
Я обняла её, и она зарыдала всё сильнее. Это были новые воды для меня. Рене никогда не была такой эмоциональной, как я. Чаще всего она просто кричала. Я помнила только несколько раз, когда она плакала. Один из них — когда рассталась с Полом. Она пыталась скрыть всё в своей душе, но я — её сестра, и я знала, что происходит у неё внутри.
— Я так запуталась, Джос. Я не знаю, что делать. Я не знаю, как тебе помочь, я чувствую, что давлю на тебя. — Она положила голову мне на плечо.
— Ты не давишь на меня. То, что произошло не имеет ничего общего с тобой. Это не твоя вина. — Я погладила её спину.
— Но я уверена, что старшая сестра должна знать, как помочь. Я должна давать мудрые советы и выпекать печенье и… прочее дерьмо. — Я засмеялась, она тоже.
— Ты и так говоришь слишком много мудрых слов. Ты не виновата, что я их игнорирую. Не твоя работа спасать меня, Рене.
Она отстранилась, и я вытерла рукавом ей слёзы.
— Я всего лишь нуждаюсь в ремонте, Рене. Просто немного потрёпана, но кто из нас нет?
Она кивнула и ещё раз меня обняла.
— Ты не должна обходиться только мудрыми советами, — сказала она.
— Этого больше не повториться, я гарантирую.
Каким-то образом я отвела её внимание от моего поцелуя с Дасти. Я не намеревалась делать этого. Наоборот, я собиралась этим воспользоваться. Мы снова сели на диван, я положила голову на её плечо, и на этот раз она заиграла с моими волосами.
Когда мы были детьми она ревновала меня к тому, что ни в одном из наших братьев и сестёр не проявился ген рыжих волос. Кроме меня. Прозвища в виде « Рыжеволосая» или « Имбирный ребёнок» часто использовались в моём доме. Некоторые были приятными, другие нет.
— Не сердись на него, Не, — попросила я. Он не заслужил этого. — Я собираюсь покончить с этим.
— Я буду на него злиться. Мы договаривались, что он присмотрит за тобой, удержит тебя от неприятностей, но не влюбляться в тебя.
— Тебе не нужно беспокоиться по этому поводу, я не собираюсь это продолжать.
— Это мудро с твоей стороны. Могу я узнать почему?
Теперь пришло время моего выступления.
— Он просто друг, понимаешь? Я не думаю, что сейчас мне нужно что-то большее. Я хочу сосредоточиться на учёбе и попытаться разобраться в себе. — За эту речь я заслужила Оскар. Даже я подумала, что это звучит искренне.
— Теперь ты больше похожа на мою сестру.
— Ты скучаешь по ней?
— Я не знаю. Я скучаю… частично. Раньше я знала, чего можно от тебя ожидать. Теперь ты немного необузданная. Немного непредсказуемая.
— Я же рыжая.
— Да, ты стервочка.
Мы обе рассмеялись, и я прижалась к ней.
— Люблю тебя, сестра.
— А я люблю тебя больше, сестрёнка.
Нашу сестринскую любовь прервал дверной звонок.
— Боже, я забыла, что они всё ещё на улице. — Сказала Рене, торопясь к двери.
— Я тоже, — сказала я, следуя за ней. Вместо кучи замёрзшего народа, как мы ожидали увидеть, мы увидело одного. И он не дрожал.
— Дасти, — сказала Рене. — Где все остальные?
— Они взяли грузовик и поехали в Dunkin[39], — ответил он, его глаза были прикованы к моему лицу. — Мы можем поговорить? — Я не была уверена, что он обращался ко мне, но Рене решила за меня, скрестив руки на груди.
83 
