17 
Мы укладываем Хавьера на заднее сидение машины. Он пытается полапать мою грудь, но я шлепаю его по руке. Хави показывает мне язык и вырубается.
– Хороший мальчик, – похлопываю я его по голове, прежде чем закрыть дверцу.
Мы с Джеттом возвращаемся в бар и с трудом пробираемся сквозь толпу, но найти девушку в открывающем вагину платье не можем, хотя я даже захожу в женский туалет, чтобы поискать подругу Хави там. Должно быть, она каким-то образом выскользнула из бара.
– Ладно, хорошо, мне надо отвезти его домой и приготовить на завтра антипохмельный набор. Почему я позволяю ему так со мной поступать?
Джетт явно делает это не в первый раз.
А почему я позволяю друзьям держать меня в заложниках?
Понимающе смотрю на него.
Джетт везет меня домой. На заднем сидении что-то бормочет во сне Хавьер. Возвращаться совсем не хочется – я все еще зла на Хейзл, – но у меня нет выбора. На остальных подруг я тоже злюсь, так что не могу переночевать у них, а Амелия по-прежнему живет в общежитии, и ее соседка категорически против ночных посетителей.
На этот раз я не дожидаюсь, когда Джетт откроет мне дверь, но он все равно обходит машину. На кухне горит свет – Хейзл или оставила его для меня, или еще не ложилась. Не представляю, что я ей скажу. Обычно я избегаю споров, но не в этот раз.
– Ну… Спасибо за все.
Странный способ закончить вечер, но этот вечер и сам был довольно странным.
– Всегда пожалуйста. Было круто пообщаться с тобой, хотя обстоятельства были и не самыми лучшими.
Да уж, далеко не самыми лучшими.
– Ага, – отвечаю я, и на секунду мы застываем, молча глядя в глаза друг другу.
Потом Джетт тянется мимо меня к бардачку и, покопавшись, вытаскивает оттуда листок бумаги. Кладет его на крышу машины, сгибает наискосок и отрывает полоску, а после сворачивает из оставшегося квадрата бумажного журавлика. Написав что-то на одном из его крыльев, Джетт протягивает фигурку мне.
– Я правда хочу снова с тобой встретиться, – говорит он.
Беру журавлика и понимаю, что на крыле написан телефонный номер.
– Взаимно.
Мы слегка улыбаемся друг другу, потом я разворачиваюсь и поднимаюсь по ступеням.
– Привет, – говорит Хейзл, как только я открываю дверь.
Она сидит за нашим крошечным кухонным столом и курит. Я ТЕРПЕТЬ НЕ МОГУ, когда Хейзл курит в доме, но она делает это, только когда по-настоящему нервничает.
Ничего ей не отвечаю. Хейзл тушит сигарету и толкает ко мне через стол мой телефон. Я начинаю злиться уже только оттого, что нахожусь с ней в одной комнате. Надо было попроситься переночевать у Джетта. Я просто не могу сейчас ее видеть.
– Мне очень-очень жаль, Шен. Ты в порядке?
Хватаю телефон и ухожу в свою комнату, хлопнув дверью. Пока я была с Джеттом, гнев немного утих. Падаю на кровать и жду. Через пару секунд раздается стук в дверь.
– Я знаю, ты на меня злишься, но ты можешь хотя бы сказать, все ли с тобой хорошо? Я себе никогда не прощу, если с тобой что-то случилось.
Ну да, теперь она переживает.
– Я в порядке. – Все, больше она от меня ни слова не услышит. – Просто уйди, Хейз.
– Пожалуйста, не злись на меня. – Хейзл хлюпает носом, и я понимаю, что она плачет. – Мне правда очень жаль.
У нас с Хейз много общего, в том числе испорченные отношения с семьями. Хотя по сравнению с ее родственничками мои просто отдыхают. Я жду, когда Хейзл уйдет, но она по-прежнему сопит под дверью.
– Обсудим все позже, хорошо?
– Хорошо.
Я слышу ее удаляющиеся шаги, встаю и тушу свет. Ночка выдалась длинной.
Почти не сплю всю ночь и, вскочив чуть свет, иду на кухню. Хейзл уже там и выглядит просто ужасно. Наверное, даже хуже, чем я. И она опять плачет.
– Мы можем поговорить прямо сейчас?
У меня нет желания наказать Хейз, и я не могу видеть ее в таком состоянии. Так что беру рулон бумажных полотенец и протягиваю ей.
– Да, можем.
Сажусь напротив нее, пока она вытирает глаза.
– Что с тобой случилось? Кто был тот парень? Ты…
Она замолкает, оставив возможность мне самой додумать окончание. Я уже собираюсь сказать, что у нас с Джеттом ничего не было, но мой рот думает по-другому.
– Да, я. Мы занимались сексом. – Мои слова сочатся сарказмом.
Хейзл громко вскрикивает и бросается ко мне. Меня окатывает смесью аромата ее духов и вони сигаретного дыма. Меньше чем за две секунды ее подавленность сменяется восторгом.
17 
