74 
И Джетту тоже.
Опускаю руки с затылка к низу его футболки, и он отрывается от меня, чтобы я смогла ее стащить. Получается с первой попытки! Неплохо для девственницы. Может, он не заметит?
Как только с футболкой покончено, его губы возвращаются к моим, и страсть нарастает, и мне безумно хочется ЧЕГО-ТО. ЧЕГО-НИБУДЬ. Хочется так сильно, что, кажется, это меня убьет. А затем поцелуй прекращается.
– Я девственник, – выпаливает Джетт. – У меня никогда не было секса, так как мои родители никогда ничего об этом не говорили, не считая того, что я их опозорю, если сделаю это. А потом я не мог найти подходящую девушку, и мне казалось, что им ни к чему неуклюжий девственник. Так что я пойму, если ты не… захочешь ничего делать. Я пойму.
Если бы Джетт признался, что он серийный убийца, я и то была бы меньше поражена. Но как только правда выходит наружу, СТОЛЬКО ВСЕГО обретает смысл. И я начинаю хохотать. Вероятно, не лучший вариант ответа, но я не могу удержаться.
Даже в темноте мне видны боль и замешательство на его лице. Качаю головой и пытаюсь придушить смех.
– Как… Как и я!
У меня начинается новый приступ хохота.
– Ты девственница?
– Да.
Тут он заходится в хохоте вместе со мной. Мы долго не можем остановиться, пока оба не начинаем задыхаться и на глазах у нас не выступают слезы.
– Мы оба девственники. Какова вероятность? – спрашиваю я.
– Хрен его знает.
Джетт опустился на свою половину кровати, когда начал смеяться, поскольку уже не мог опираться на руки, и теперь мы снова лежим лицом к лицу.
– И что же делать двум девственникам, которые только что начали встречаться по-настоящему и остались одни в квартире?
Я-то понимаю, чего хочу, но не желаю давить на него, если он не готов.
– Ну, я знаю, чем бы я хотел заняться. Мне бы хотелось увидеть тебя обнаженной. Я столько думал и мечтал об этом, и хочу, чтобы это произошло. А затем я собираюсь рассмотреть тебя при включенном свете. Каждый изгиб. А потом я планирую этими изгибами насладиться, и когда ты получишь максимум удовольствия, я хочу быть с тобой. Если ты хочешь быть со мной. А после мне не терпится нарисовать тебя, чтобы свет освещал твое обнаженное тело.
Ну, если он собирался попросить меня подарить ему девственность, он отлично справился. Она – его. Он может ее забрать. И он хочет, чтобы я забрала девственность у него.
– Ты же понимаешь, что первый раз будет совсем не такой?
– Знаю, но, может, он окажется таким для нас? Пока что мы нарушали все правила отношений.
– Так ты имеешь в виду, что хочешь попробовать? Прямо сейчас?
– По-моему, сейчас момент ничем не хуже других.
– А презервативы у тебя есть?
– Хави всегда заботится, чтобы я был хорошо вооружен.
Джетт тянется через меня к прикроватной тумбочке и, вытащив один из них, поднимает вверх. Вид маленького сверкающего пакетика заставляет меня прочувствовать все еще реальнее. Чего же мне больше хочется? Остаться прежней, прятаться за возведенными стенами? Или впустить его в каждую свою клеточку?
– Давай сделаем это.
– Ты уверена?
Киваю. Я уверена. Это самое необдуманное решение в моей жизни, но я пребываю в эйфории от того, что сегодня призналась ему в любви, так что мне плевать. Необдуманные решения вроде как потрясающие.
– Тогда можно я включу свет?
Снова киваю. Джетт перелазит через меня и включает верхний свет и настольные лампы. Глаза у меня уже привыкли к темноте, так что я несколько раз моргаю. Джетт стоит у кровати, и его намерения откровенны и недвусмысленны. Очень-очень недвусмысленны.
Может, я и много знаю о сексе в теории, но заниматься им совсем другое дело. Что ж, пора начинать.
Встаю перед Джеттом и целую его. Он притягивает меня к себе, его ладони скользят по моей спине. Это нам знакомо. Это мы проходили. Джетт тянет за низ мою футболку, и я поднимаю руки над головой, чтобы он мог ее снять. На мне по-прежнему бюстгальтер. Посмотрев на меня, Джетт с шумом выдыхает.
О боже. Мы с ним собираемся заняться сексом. Я увижу его голым, он увидит голой меня, и он вставит в меня свой пенис. Пенис. Член. Достоинство. Пенис. И так же быстро, как я приняла решение, у меня возникает желание его изменить. Необдуманные решения не для меня. Я ошиблась. Потому что я долго размышляю ВСЕГДА И ОБО ВСЕМ.
– Красный свет.
Джетт замирает, словно я дала ему пощечину, и убирает руки.
74 
