Глава 23

Словно в тумане, я набросила на себя халат, и махровая ткань коснулась чувствительных сосков. Дмитрий оставил меня возбуждённой, несмотря на замешательство.

Я свернулась калачиком на кровати. Что делать дальше? Первым делом я хотела позвонить сестре, но ситуация была слишком личной, рассказать секрет Дмитрия казалось предательством.

Но разве я уже его не предавала?

Из другой комнаты загрохотала русская речь. Я очень надеялась, что он кому-то звонит, а не снова говорит сам с собой. Учитывая паузы в разговоре, так оно и было.

Что с ним случилось? Какова причина его травмы? Я никогда не встречала того, кто совершал попытку самоубийства. Был ли это его случай?

Я опустила взгляд на кольцо, и почувствовала выступившие слёзы. В глазах Дмитрия была такая надежда, как-то связанная с сексом со мной. Он старался и планировал, но, видимо, этого было недостаточно.

Надежды Дмитрия пошли прахом, и это меня убивало.

Над Тихим океаном ударила молния. Забравшись под одеяло, я стала дожидаться грозы. Конечно, вскоре начался дождь. Потом — ливень.

Время шло…

На ночном столике были часы. Только девять вечера? Снаружи по-прежнему бушевала гроза. Дмитрий по-прежнему бушевал по телефону.

Я проанализировала известную мне информацию. Он был готов физически, но не готов морально. Он знал, что могут возникнуть сложности, значит, это случалось и раньше. В моменты наслаждения его разум уплывал.

Однажды Бенжи признался нам с Кэрин, что раньше во время секса он диссоциировал (распадался). Изучив информацию об этом, я узнала, что жертвы сексуального насилия могут впадать во время секса в отстранённое состояние, а после ничего об этом не помнить.

Бенжи насиловали на улицах. Оставшись в Индии сиротой, он попал в лапы безжалостных людей, зарабатывающих на усыновлении. Довольно скоро после того, как он оказался в Неваде, компанию закрыли, бросив всех детей на произвол судьбы. Бенжи оказался совершенно беззащитен. Когда мы только-только забрали его к себе, я услышала, как меня обсуждали родители.

— Никогда не видел, чтобы Вайс кого-то так защищала, — сказала мама.

— Потому что ещё никто не нуждался так сильно в её — и нашей — защите, — согласился отец.

Но я так и не смогла ему помочь.

Смогу ли я помочь Дмитрию?

Говоря о том, что его разум уплывает, он имел в виду диссоциацию? Его насиловали?

Он потерял родителей в детстве. Возможно, в отдалённом северном уголке России он с братьями попал в неприятности. Кто знает, что там случилось двадцать пять лет назад?

Это бы объяснило его настойчивое желание всё контролировать. И ещё Дмитрий сказал, что его доверие было предано очень рано.

Я посмотрела в его сторону. Отец был прав. Брачные аферы могут казаться настоящими, и сейчас мне хотелось убить любого, кто мог обидеть моего «мужа».

Когда голос Дмитрия смолк, я села в кровати. Он вернётся ко мне или мне стоит пойти к нему?

Он появился через некоторое время, гораздо спокойнее, чем раньше, но по-прежнему чем-то мучимый. Высохшие волосы были взъерошены — как это отличалось от его обычного идеального внешнего вида, но мне казалось, что теперь он стал ещё более неотразим. Сегодня вечером он определённо был смертным.

Что мне сказать? Решила начать с «привет».

Он кивнул. Потом неуверенно произнёс:

— Ты, должно быть, сбита с толку моим поведением. Должно быть, нервничаешь.

Он будто кого-то цитировал. Это слова Максима? Его собеседник, по крайней мере, оказался разумным.

  68