Последние отзывы

  76  

Мне было больно - неудивительно, учитывая его размер - но всё-таки терпимо. Когда я приняла в себя столько, сколько смогла, когда он оказался глубоко внутри, то снова замер. Я чувствовала в нем бешеную страсть желание продолжать двигаться захлёстывало его но, каким-то образом, он обуздал агрессию, борясь с основным инстинктом.

Хоть на его шее и вздулись вены, а мышцы била дрожь.

Хоть я и ощущала, как внутри меня с каждым ударом его сердца пульсирует член. Хриплым скрежещущим голосом он просто произнёс:

Moya.

В тот момент я была полностью его. Была соединена с ним, пронзена им - и от этого не было спасения. Я словно танцевала у жерла вулкана, который вот-вот взорвётся - или стояла у подножья готовой обрушиться плотины.

Moya. - Он чуть отвёл бёдра, затем качнул ими вперёд. Боль утихла, и вместо неё появилось предчувствие чего-то необыкновенного...

Он повторил это движение.

Веки отяжелели, и меня охватило любопытство. Восторг. Наполненность. Связь. От следующего рассчитанного толчка я выдохнула:

О, Боже.

Тебе нравится, зверёк.

Ещё как.

Я и не подозревала. - Руки разжали мёртвую хватку на плечах и заскользили по его скульптурной спине.

Моя женщина стала такой влажной. - Очередное движение бёдер заставило меня вонзить ногти в его крепкую задницу.

Когда я начала двигаться с ним в унисон, он выдавил:

Хочешь большего?

Да, боже, да!

Он приподнял меня, обвив спину рукой.

Держись за меня. Обхвати ногами.

Когда я подчинилась, властная рука подхватила меня под зад, помогая скользнуть вдоль гладкого члена. Он проник в меня под новым углом, и мои глаза округлились. Мимолётная боль; нарастающее наслаждение.

Сдавайся, Наталья.

И, вскрикнув, я сдалась. Сегодня я принадлежала ему безоговорочно.

Он не сводил с меня взгляда золотых глаз, погружаясь внутрь, в моё тело, его член становился ещё толще. Мои соски скользнули по мускулистой груди, и я крепче обхватила его руками.

Он был во мне; я хотела, чтобы он был повсюду.

Это порочное татуированное тело трудилось над моим, контролируя и одновременно наращивая моё наслаждение. Спиной я чувствовала гладкий мрамор уцелевшей стены. Я скользила вверх-вниз по ней и по его пульсирующему члену.

Я уже летела навстречу оргазму, когда услышала призрачный шёпот:

Твоя горячая влажная хватка... вызовет мою сперму раньше, чем я буду готов.

Он тоже был близко? Даже в такой позе я стала подаваться ему навстречу, насаживаясь на член, потираясь о него разбухшим клитором.

Он стиснул зубы:

Стой, milaya. Или я кончу.

Я зашла слишком далеко, чтобы остановиться; как и он. Ноги вокруг его талии сжались ещё крепче так, чтобы я могла двигаться быстрее и жёстче. Вода собиралась во впадинках между нашими телами, и тут же разбрызгивалась от лихорадочных толчков.

Он растопырил пальцы на моей попке, угрожающе прохрипев:

Я сказал... стой. - Пальцы впились в мои округлости, чтобы удержать на месте, но эта хватка лишь сильнее меня завела.

Не помня себя, я стонала:

О, Боже, Боже!

Тогда моли меня, зверёк. Готов вечно слушать этот звук.

Я так и сделала, пока моя мольба не сменилась криками, когда я подобралась ещё ближе.

Севастьян!

Хочу увидеть, как сильно кончит моя женщина, - отозвался он. - Выдави из меня моё семя.

При этих словах я достигла пика, сжав внутренними мышцами всю его длину. Севастьян зарычал и прекратил движение; я знала, он чувствовал, как я выдаиваю его ритмичными сокращениями, требуя всё до последней капли.

Он был недвижим, а я продолжала его сжимать; спазмы оставляли мне возможность лишь выкрикивать его имя и мотать головой.

Намотав мои волосы на кулак, он заставил меня встретиться с ним взглядом. Между вздохами он произнёс:

Ty moya.

А потом откинул голову и взревел, одновременно начав извергаться. Я чувствовала мощную, словно приливная волна, струю его семени. И только тогда он вновь начал двигаться, яростно толкаясь бёдрами, чтобы выдавить себя досуха.

Потом прижал меня к себе крепко-накрепко, почти до боли. Но я нуждалась в этом, нуждалась, чтобы он сжал меня ещё крепче.

Не знаю, сколько мы так простояли; наши сердца стучали в унисон, его бёдра продолжали мягко покачиваться. Может, прошли часы. Когда в баках стала заканчиваться и холодная вода, он вынес меня из душа, поддерживая рукой под попку, внутри всё ещё оставался его полутвёрдый член.

  76