88 
Рядом с кроватью зазвенел телефон.
Ухмыльнувшись в объектив камеры, я произнесла в трубку:
Я сейчас немного занята, детка, через минутку перезвоню.
По звуку было похоже, что он находился в машине.
Перестань немедленно, маленькая ведьма, - прорычал он по-русски. Чтобы не понял водитель? - Я буду дома через пять минут - и ты меня дождёшься.
А то что? - я упрямо гладила клитор, покачивая бёдрами. - Станешь мною кормить рыб?
Не испытывай меня, зверёк.
Я нажала на громкую связь.
Ты бросил меня одну дома. Чем ещё девушке заняться? Я гладила себя. - Хочешь узнать, о чём я фантазировала? Как ты трахаешь меня до бесчувствия. Очередное поглаживание. - Ооо. Стой-ка, больше ты так не делаешь.
О чём ты?
В самолёте ты сказал, что, едва на тебя взглянув, женщины понимают, что их жёстко оттрахают. Этого я не чувствую. - Гори!
Я продолжала себя гладить и слушала, как в трубке Севастьян скрежетал зубами.
Натали, не смей кончать от своей руки.
Это новый закон, что ли? Я пропустила в наших отношениях свод правил. Ладно тебе, подыграй, Севастьян. Спроси, потекла ли я? Нет? Придётся тебе показать.
Подняв колени к груди, я стянула трусики до лодыжек. Потом раскинула колени в стороны, давая Севастьяну полный обзор намокших завитков, которые я продолжала лениво поглаживать.
Он со свистом втянул воздух.
Прекрати немедленно.
А то накажешь меня? Если твоя доминирующая натура не может стерпеть такого неповиновения, то надо перестать за мной наблюдать.
Я никогда не перестану за тобой наблюдать. С наблюдения всё и началось.
Верно. Это уже второй раз, когда ты подсматриваешь за тем, как я мастурбирую, - Поглаживание.
Я не это имел в виду. Чёрт побери, женщина, ты ведь не хочешь, чтобы я потерял контроль.
О, так ведь я хочу! - Похоже, пора начать игры на букву А. Хватит ли у меня смелости? Шутки кончились. - А если я сделаю... так? - Я встала перед камерой на четвереньки, открыв ему полный обзор. Трусики между разведённых лодыжек туго натянулись.
Господи помилуй.
Его реакция и такая обнажённая уязвимость, выставленная напоказ, вскружила мне голову, тело бросило в жар, возбуждение будто выстрелило вперёд. Вероятно, я была эксгибиционисткой - от волнения кровь с новой скоростью хлынула по венам.
Игры кончились, мне отчаянно требовался оргазм.
Когда я стала насаживаться на собственные пальцы, он поперхнулся, затем на французском что-то резко приказал водителю. Наверное, ехать быстрее, потому что следом яростно зазвучал яростный клаксон.
Ты и представить себе не можешь, что ты со мной делаешь.
Я совершенно отдалась наслаждению, не переставая скользить пальцами...
Тогда погрузи для меня пальцы внутрь, - приказал он по-русски. - Будь моей умницей и трахни себя.
Вскрикнув, я передвинула указательный палец с клитора ко входу, изогнув его между губок; комнату по громкой связи заполнило его тяжёлое дыхание, ещё больше меня возбуждая.
Когда я проникла внутрь и стала двигать пальцем, он прохрипел:
Я тебя проучу.
Звонок оборвался.
Спустя пару секунд я услышала внизу его шаги, которые теперь звучали на лестнице. И впервые вдруг поняла...
Что должна бы испугаться.
Я убрала пальцы и обернулась. Приподнявшись на локтях, я смотрела, как он стоял на пороге, занимая собой весь дверной проём.
Выражение его лица заставило меня ахнуть. Неулыбчивые губы. Сексуальный голод в глазах.
Когда в брюках дёрнулась его выпирающая эрекция, капелькой смазки намочив ткань, я не смогла сдержать стон.
Он... словно был в смятении. Так же, как в тот раз, когда он наблюдал за мной в ванной. Он будто хотел съесть меня целиком, кусочек за кусочком.
С грацией хищника он направился к кровати, на ходу расстёгивая ремень - никогда ещё в его движениях я не видела такой угрозы.
Я замерла, когда он потянулся ко мне.
Обхватив мои бёдра, он уложил меня плашмя на живот, одновременно стянув свои брюки до колен. Он пронзил меня, словно зверь, одним резким грубым движением.
Я уже кончала, и его члену пришлось протискиваться сквозь мои сокращающиеся стенки, своим вторжением лишь усиливая разрядку.
О, Боже!
Тебе это было нужно? - Стиснув плечи, он дёрнул меня назад к себе, резко качнув бёдрами, загоняя член так глубоко, как никогда прежде.
88 
