Последние отзывы

Содержание

Шрифт

Запомнить

Она говорила, что будет его преследовать после смерти. Прищурившись, он посмотрел на неё.

Эта могла.

- Я что-то сделала не так?

Лотэр опёрся о кровать одним коленом.

- Раздвинь ноги.

- Думаю, что нет.

Когда она распахнула перед ним свои ноги, его член вновь начал становиться твёрдым, что его уже не удивляло. Он не мог ею насытиться.

Что его не устраивало.

Я буду беспокоиться об этом позднее.

Свою ладонь он положил на её промежность - боги всемогущие, ей понравилось сосать и глотать его семя. От желания она была мокрой, полностью готовой, чтобы её трахнули - если не членом, то хотя бы пальцами.

Он погрузил в неё один палец, возможно, впервые её трогали подобным образом.

Она ахнула:

- Лотэр, это очень приятно

...

- Ты хочешь ощутить меня внутри?

- Э-это моя награда? Ты собираешься заняться ос мной сексом?

Её кажущаяся радость от этой перспективы вызвала в нём новую волну раздражения.

Слишком много.

Внутри него всё кипело, и

причиной

этого была она.

- Нет. Будучи смертной ты недостаточно сильна, чтобы принять меня.

Совершенно мне не подходит. Недостатки с каждой стороны!

- Я использую свои пальцы.

Он шевельнул одним внутри. Она была очень тугой, и на пути находилась девственная плева.

- Это надо убрать.

- О чём... о чём ты говоришь? Мне становится больно, Лотэр.

Он делал её больно? Он этого и хотел. Он был помешан на ней сильнее, чем на своей мести и своих клятвах.

Что-то со мной не так. Я презираю её вид!

Он начал просовывать внутрь второй палец. Не отрывая от ней взгляд, он приказал:

- Прими их, Элизабет. Прими их глубже.

Когда оба пальца оказались внутри и он их раздвинул, по её щекам заструились слёзы.

- Ты не можешь.

- Могу. Твоя девственность - моя.

Вытащив пальцы наружу, он тут же толкнул их обратно.

- Пожалуйста, хватит... - Она пыталась отползти назад, но своей свободной рукой он придавил её шею. Она откинула голову на бок, крепко зажмурив глаза.

Элизабет не могла быть его.

Я бы не оставил свою хрупкую женщину на пять лет под смертным приговором.

Конечно, она не была его. Он бы не стал брать девственность своей Невесты жесткими толчками своих пальцев...

Я бы не поклялся уничтожить её душу.

Разуверившись в этом, он немного расслабился, вернув себе способность умерить свой гнев.

- Не плачь - боль того стоит. - Он обнаружил, что гладит её волосы, откидывая от лица назад, давая привыкнуть к заполненности внутри. - По-прежнему больно?

Когда она кивнула, а на глазах её сверкнули слёзы, в его груди что-то сжалось. Как кто-то может причинять её боль?

Такая прекрасная, такая доверчивая.

- Нежная маленькая смертная... Сейчас будет легче.

- П-просто дай мне секунду.

- Шшш, Лизавета. - Убрав пальцы он опустился на колени на пол у края матраса. - Я говорил, что вознагражу тебя. - Наклонив голову, он поцеловал её пупок и начал опускаться ниже.

- Подожди, ты не можешь этого сделать! Не после того, как ты только что... О, стой! - И снова она попыталась отползти, но он удерживал её бёдра, притягивая обратно.

- Что ты делаешь? - вскричала она.

- Беру то, что принадлежит мне. - Просунув руки под ягодицы, он поднёс её, словно кубок, к своим губам, прижав открытый рт к её промежности, проскальзывая языком между складок.

- Лотэр, нет... О!

Оооо...

.

Он ощутил сладкий вкус девственной крови, смешанный с её собственной медовой смазкой; издав низкий горловой стон, он практически извёргся прямо на пол.

- Мечтал попробовать тебя, Лизавета.

Он покусывал, лизал и поглощал.

Когда она принялась поднимать ему навстречу бёдра, он вновь просунул в её влажное лоно указательный палец, вращая его. Затем согнул его внутри, пока не нащупал на передней стенке этот небольшой бугорок плоти.

Её секретная маленькая точка набухла, желая быть найденной пытливым мужчиной.

- Хоть раз мужчина гладил тебя там? - Он двинул пальцами.

- Лот-ТЭР! - закричала она, выгибая спину.

- Голос у тебя удивлённый, - поддразнил он. - Я так понимаю, тебе нравится? И стоит той небольшой боли в самом начале?

Продолжая двигать пальцем, он вновь языком коснулся её клитора...

- О, мой Бог, - всхлипнула она, вцепившись в простыни.