Особенно,... 
104 
— У некоторых, но не у всех.
Казалось, он решает, сколько информации стоит ей рассказать.
— Например? У вас есть планы мирового господства? — спросила она, пытаясь снова поднять ему настроение.
Абсолютно серьезно он ответил:
— Есть.
Вау.
— Вы собираетесь установить что-то вроде диктатуры?
— Думаешь, это будет сильно отличаться от того, что ты делаешь в своем районе? Ты охраняешь его и защищаешь людей от опасностей. Представь, что исключительно твои действия могут спасти район... нет, всю нацию... от полного уничтожения. — Он наполнил свой стакан, затем поднял его. — Я хотел бы, чтобы ты встретилась с Орионом. Он объяснил бы все намного лучше.
Рун хочет представить ее своим соратникам?
— Ты организуешь встречу?
— В свое время. Как я уже говорил: тебе нужны союзники. Почему бы не примкнуть к самым сильным.
— У кого-нибудь из твоих союзников есть пара?
Рун поперхнулся своим напитком.
— Почему ты спрашиваешь?
Он откашлялся, опорожнил кувшин и подал знак, чтобы принесли другой.
— Потому что я — абсолютно точно твоя.
Он выглядел ошарашенным.
— Я даже не демон. Я — темный фей... у нас не бывает пар.
— Кто сказал?
— Я никогда не встречал темных феев, у которых была бы пара.
Забавно, как это он не сказал Джо, что такое просто невозможно.
— Но ведь ты знаешь не так уж много темных феев, так?
— Мне казалось, мы договорились, что ты просто влюблена.
Она скрестила руки на груди.
— Неа. Я на это не договаривалась.
— Тогда объясни, почему ты в этом уверена.
— Когда кровь впервые коснулась моего языка, я поняла, что навсегда стала кровопийцей. Мне было не нужно в течение нескольких месяцев ходить на свидания с Кровью, затем переезжать к Крови и знакомиться с семьей Крови, чтобы стать в этом уверенной.
— Да, но это инстинкты.
— В точку. Ты не доверяешь своим?
Вместо ответа, он спросил:
— Ты думаешь, обратное тоже верно? Я твой?
— Я думала, что одно подразумевает другое.
— Часто, но не всегда. — Он наклонился ближе, пристально смотря ей в глаза. — Я... твой?
Джо тоже подалась вперед.
— Я... надеюсь... на это.
Рун снова выпил.
— Когда Ллореанец находит свою пару, и она оказывается другого вида, женщина, как правило, сопротивляется. Многим моим знакомым пришлось пройти все круги ада, чтобы устроить будущее с парой другого вида. Я бы ожидал, что ты станешь вести себя как-то в этом роде. Вместо этого ты на четвертый день требуешь обязательств!
— Что ж, я как глоток свежего воздуха. Слушай, я знаю, чего хочу и жду этого. Так что просто не выноси мне мозг. Что будет если я твоя пара, и мы займемся сексом?
— Мое тело признает твое. Я начну производить семя для тебя, — сказал он хриплым голосом.
— Тебе нравится представлять это?
Его глаза еще сильнее потемнели.
— Фантазировать о том, как я наполню тебя моей спермой? Блять, да, это чертовски эротично. — Он провел рукой по губам. — Но реальность окажется совсем другой... даже если бы это было возможно. Все во мне — ядовитое. Почему я должен ожидать, что с моим семенем все будет иначе?
— У меня иммунитет ко всему в тебе. — Она вернула ему вопрос: — Почему мы должны ожидать, что с твоим семенем все будет иначе?
— Ты готова рискнуть? Если есть хоть малейшая вероятность, что ты — моя, то есть шанс, что ты умрешь мучительной смертью.
— У меня иммунитет к тебе; ты восхитителен для меня. Кажется, мы совместимы, да?
Он либо удивился, либо разочаровался ее пофигизмом или и то и другое сразу.
— Есть еще кое-что. Даже если ты сможешь выжить после того, как я наполню тебя моим семенем, демон во мне потребует отметить твою шею укусом, навсегда сигнализируя другим мужчинам, что ты занята.
Так вот о чем говорил Деш.
— Что-то типа татушки? У тебя есть татушки... и я хочу одну!
— Нет-нет, все не так. — Определенно разочаровался. — Она будет видна только демонам.
Джо надулась.
— Я не смогу увидеть собственную тату?
— Ты позволишь мне сделать это? Я воткну свои клыки... тоже смертельно-ядовитые... глубоко в твою плоть. Ты выдержишь столько яда в своем теле? Что если это станет последней каплей?
— Ты засадишь мне, кончишь в меня и укусишь мою шею? Ты только что описал свидание моей мечты. — Она задрожала. — А что буду делать я?
104 
