25 
— Что это было? — спросила я.
Он заморгал, пристально глядя мне в глаза:
— Н-не знаю, — затем помог выйти на лестничную клетку, — нужно двигаться дальше.
— Догоняй, — я начала спуск.
Мы мчимся вниз по ступенькам. Папа держится хорошо, несмотря на ранения не отстаёт от меня. Позади уже три пролёта. Здание опять содрогается. Лестничная клетка словно сжимается, по стенам расходятся трещины.
С потолка откололась плитка, и клубок электрических кабелей свалился прямо на папу... обвив его шею!
— Папа! — ухватившись за искрящиеся провода, я начинаю их распутывать, освобождая его.
Побледневший и растерянный папа потирает шею. Здание опять содрогается.
— Ну же... беги дальше! Здесь небезопасно, спускайся вниз, — он махнул рукой вперёд, — беги!
Через несколько пролётов нас настигает следующий толчок. Трещины на стенах расходятся ещё больше, словно расширяя пространство площадки.
Рядом с ухом просвистела металлическая труба, свисающая с потолка. Система пожаротушения? Обернувшись, я вижу, что она врезается в шкаф с огнетушителем. Сбитый огнетушитель падает папе на ногу.
Такое чувство, что это здание во что бы то ни стало вознамерилось его убить!
— Porra [21], — вскрикнул он от боли.
— Я тебе помогу!
— Беги, — гаркнул он, стиснул зубы, и, вцепившись в поручень, захромал вниз по лестнице.
Последние несколько пролётов мы преодолели без происшествий и наконец добрались до последнего этажа.
— Мы на месте!
Осталось три ступеньки. Я остановилась в ожидании.
— Я иду следом. Спасайся...
Ни с того ни с сего перила оборвались, сбивая папу с ног. Я не сдержала крика. Они и меня чуть не повалили, но лишь слегка задели куртку.
Он стонет от боли. Перила придавили ему ногу.
Я подползла ближе:
— Папа!
Его лицо окровавлено, глаза остекленели. По ступенькам растекается лужа крови.
— Кажется, я сломал ногу.
Я пытаюсь поднять перила. Слишком тяжёлые. Пробую ещё раз. Но мне едва удаётся лишь чуть их сдвинуть.
— Тебе придётся помочь мне... мы должны тебя освободить.
— Зара, когда нападение закончится, возьми вертолёт. Улетай на север. К моему брату в Техас.
— Я тебя не брошу!
— Здание скоро обрушится. Тебя спасатели найдут, но для меня будет слишком поздно.
— Не говори так, папа!
Он напрягся от боли:
— Я должен тебе признаться... это я лишил тебя матери.
— О чём ты говоришь?
— Клан Оливера. Бенто Оливера узнал об одном моём поступке... я первый причинил ему зло.
— Что ты ему сделал?
Что такого мог натворить папа, чтобы это повлекло за собой убийство мамы? Я присела рядом с ним, нетерпеливо ожидая ответа.
— Он похитил твою мать, потому... что за несколько лет до этого я похитил его жену.
Оливера отомстил папе?
— Но зачем ты это сделал? Ради денег?
Он кивнул и поморщился от боли. Слухи о папином криминальном прошлом оказались правдой.
— Она сопротивлялась... я не хотел... пистолет выстрелил. Пуля вошла в позвоночник.
К горлу подкатил ком. Я думала, Бенто выбрал маму случайно, как одну из тысяч женщин богатого сословия, и никак не могла понять, по какому стечению обстоятельств эта участь выпала именно ей. Будто маме изменило везение, будто её жизнь закончилась тогда, когда от неё отвернулась удача.
Но она и была мишенью.
— Почему ты позволил мне мстить? Почему ничего не сказал?
— Я собирался. Так много раз. Но боялся, что ты меня возненавидишь. Так этот обман и затянулся.
Его откровение поразило меня больше, чем всё, что я сегодня видела.
— Я думала, они похитили её, потому что были алчными, как свиньи!
И перерезала сыновей Бенто, как свиней. После долгих пыток.
— Нет. Они хотели отомстить.
Оливера никогда бы не оставили это просто так. Из-за моего отца. Внутри вскипел гнев.
— Ты начал это... из-за жадности. Мама умерла из-за тебя! Её родители умерли из-за тебя!
— И я попаду в ад за свои грехи, — сказал он будто сам себе, — и буду разделён с ней навеки.
Я и дальше буду преследовать членов семейства Оливера, но больше не буду с ними играть. Они просто мстили за близкого человека.
Как и я. Их преступление такое же, как и моё.
— Я хотела наказать виновных в её смерти, — я сжала кулаки, — так почему бы мне не убить тебя?
25 
