9 
Внезапное прикосновение теплой руки Хаммела к ее спине испугало Элизабет.
— Тем более имеет смысл сделать перерыв, прежде чем вы вернетесь в привычную обстановку. Купим в булочной несколько сандвичей.
Она инстинктивно подалась к нему.
— Что ж, согласна, если вы покажете мне свою мастерскую.
— А что в этом интересного?
— Хочется посмотреть на вашу работу. Наследник электронной империи, бросающий семью, — это что-то из репертуара давно прошедших лет. Я была бы рада убедиться, что вы сумели добиться своего.
Данк наградил ее пронизывающим взглядом.
Бет коснулась его руки. Солнечный луч упал на его волосы и позолотил их.
— Извините. Это была неудачная шутка.
Хаммел иронически усмехнулся и повел Элизабет через улицу.
— Не имеет значения. В мастерской пусто. Сейчас там только инструменты и опилки.
— Уйти из «Хаммел-космотроник»… На это надо было решиться.
Тон его вновь стал резким.
— Не думайте об этом. Поверьте, это был не каприз.
— И многие так считают?
Он тут же разжал пальцы и отдернул руку.
— Кое-кто считает.
— И ваш отец тоже? Подозреваю, что вы расстались не слишком по-дружески.
— Вы уже спрашивали об этом две недели назад.
— Помню. С тех пор я и жду ответа.
— Я слишком долго подготавливал свой уход, поэтому он ни для кого не был сюрпризом и едва ли кого-нибудь сильно опечалил.
Бет молча шла следом. Она открыла рот только на полдороге.
— Не собираетесь вернуться?
— Ни к чему. Что сделано, то сделано.
— Долго ждали?
— Может быть.
— А вот насчет того, что никто не опечалился, не верится. Слишком много горечи в вашем голосе.
— Я думал, вы приехали сюда за лодкой.
— Мне интересно, почему ее владелец возвращается в город юности…
Они зашли в булочную, и Данк заговорил с продавцом. Они заказали сандвичи, и пока продавец делал их, Бет мучительно хотелось попросить: «Расскажите, как прошли у вас последние десять лет…»
Однако из Данка Хаммела слова приходилось тащить клещами. Здравый смысл подсказывал, что надо оставить его в покое и заняться своим делом.
Она вдохнула аромат свежеиспеченных французских хлебцев и вслед за Данком вышла из булочной. Вскоре они стояли у его дверей. Бет замешкалась на пороге и с замиранием сердца вошла в его двухкомнатный коттедж.
Реакция была именно такой, как он и ожидал. Бет оказалась в добела вымытой комнате, главным украшением которой был камин. Напротив пылавшего очага стоял потертый диван. Исцарапанные стулья окружали старый стол. Единственная ценная вещь — музыкальный центр «Хаммел-космотроник» — стоял под окном, на стенах висели уставленные книгами полки.
— Здорово… — выдохнула она.
Данк положил пакет с сандвичами на буфет, который отделял комнату от кухни, немного напоминавшей корабельный камбуз.
— А мне много не надо. Я живу просто.
— Оно и видно.
— Похоже, это не то, чего вы ждали.
— Значит, вам так нравится.
Проклятие, она заставила его покраснеть. — Это остатки. Я взял только то, что мог увезти с собой.
— Кое-какая мебель, музыкальный центр последней модели и яхта в гараже…
— Бет…
— Извините. Я не иронизирую. Просто мне двадцать восемь, а вам за тридцать. Похоже, мы уже староваты для такой жизни.
— Я же говорю, вы ожидали большего.
— Ничего я не ожидала. Я понятия не имею о ваших вкусах, кроме машины. Судя по модели, на которой вы ездите, я думала, что встречу что-нибудь более современное и изысканное.
— Вы ошиблись.
— Я вас не обидела?
Взгляд ее был прямым и искренним.
— А вы не разочарованы?
— Я бы хотела посмотреть на ваши работы.
— Увидите в Кейп-Норде, если будут заказы.
— Успокойтесь. Я вовсе не любопытна. Говоря по правде, я и не думала, что увижу ваше жилье.
— Золотите пилюлю? — Он приподнял бровь. — Извините, что разочаровал вас. Как говорится, сапожник оказался без сапог.
Данк принялся раскладывать сандвичи на выщербленные тарелки, взятые из старого сервиза, который хранился в чулане на даче в Кейп-Норде. Молчание Бет говорило о многом и заставляло его внимательно вслушиваться в каждое слово, срывавшееся с ее подрагивающих губ. Разложив маринованные огурцы, он спросил:
— Чай или кофе?
— Лучше чай.
— Не поставите в микроволновую печь две кружки воды? — Он еще раз решил придать беседе нейтральный характер. — А я выпью кофе. Банка на полке.
9 
