Последние отзывы

  4  

— Что ж, Блисс, я новенький в этом городе и уже успел захлопнуть свою дверь, оставив ключи в квартире. И как ни странно, сейчас я жду слесаря, поэтому и решил провести свободное время с пользой.

— Освежая в памяти Шекспира?

— Пытаясь, во всяком случае. Честно говоря, я никогда особо не любил этого парня, но сохраним это в секрете между нами, хорошо?

Я была почти уверена, что мои щеки все еще пылали, если жар, исходивший от них, был как-то заметен. На самом деле, все мое тело словно горело. Я не была уверена, было ли это от стыда или так на меня действовал его акцент, который чуть не заставил меня вспыхнуть прямо перед ним.

— Ты выглядишь разочарованно, Блисс. Ты любишь Шекспира?

Я кивнула, потому что мое горло, должно быть, сдавило.

Он поморщился в ответ, а мои руки так и чесались от желания прикоснуться к линии его носа, спускаясь ниже к губам.

Я сходила с ума. В самом деле, становилась абсолютно невменяемой.

— Только не говори, что ты — поклонница «Ромео и Джульетты»?

Ну вот. Тут я могла поспорить.

— Вообще-то, «Отелло». Моя любимая книга.

— О! Честная Дездемона. Преданная и Непорочная.

На слове «непорочная» мое сердце замерло.

— Я, э-э, — я попыталась собрать воедино свои мысли. — Мне нравится сочетание разума и страсти.

— Я и сам являюсь поклонником страсти, — он перевёл взгляд вниз и пробежался глазами по моему телу. Мой позвоночник покалывало, казалось, будто он может вылезти из моей кожи.

— Ты не спросила моего имени, — сказал он.

Я откашлялась. Соблазнительно это не выглядело. Я была такой же общительной, как и пещерный человек.

— И как тебя зовут? — спросила я.

Он наклонил голову, и его волосы почти закрыли глаза.

— Присаживайся ко мне, и я расскажу тебе.

Я не думала ни о чем, кроме того, что мои ноги были как желе, и сидение на стуле помешало бы мне сделать что-то неловкое, вроде падения в обморок от переизбытка гормонов, которых, определённо, было много в моём мозгу. Я опустилась на стул, но вместо облегчения почувствовала еще больше нараставшее напряжение.

Он говорил, а мои глаза были прикованы к его губам:

— Меня зовут Гаррик.

Кто бы мог подумать, что имена тоже могут быть такими возбуждающими?

— Рада знакомству, Гаррик.

Он подвинулся вперед, опираясь на локти, и я заметила его широкие плечи и то, как напряглись его мышцы под рубашкой. Затем наши глаза встретились, и пока я была в плену этих по-детски голубых глаз, бар вокруг нас из тусклого стал темным.

— Я собираюсь купить тебе выпить.

И это не было вопросом. По сути, когда он смотрел на меня, в нем не было ничего вопросительного, только уверенность.

— А потом мы можем еще поговорить о разуме и... страсти.

2

Я не могла сказать, было ли ощущение жжения в груди связано с взглядами, которые Гаррик тайком бросал на меня, или это служило напоминанием о первом Джеке с колой, который я просто проглотила, как воду.

По зову Гаррика к нам подошел официант, и я воспользовалась моментом, чтобы тихо проговорить про себя ободряющую речь, пока он заказывал себе выпить.

— Блисс? — позвал Гаррик.

Его голос отозвался дрожью во мне.

Я посмотрела на него снизу-вверх, затем на официанта, который оказался тем самым мальчиком-барменом, которого я видела раньше. Я открыла рот, чтобы заказать очередной Джек с колой, но бармен остановил меня, положив руку мне на плечо:

— Я помню — Джек с колой, верно?

Я кивнула, и он, улыбнувшись, подмигнул мне. На секунду я задумалась, откуда он знал мой заказ. Я была вполне уверена, что последней его мне приносила девушка-бармен. Он все еще улыбался мне, поэтому я заставила себя произнести:

— Спасибо, эм-м...

— Брэндон, — подсказал он.

— Спасибо, Брэндон.

Он мельком взглянул на Гаррика, а потом опять сосредоточил свое внимание на мне.

— Должен ли я сказать твоей подруге, что ты скоро вернешься?

— О, э-э, думаю, да.

Он улыбнулся в ответ и постоял так еще несколько секунд, глядя на меня, прежде чем отвернуться и направиться обратно к бару. Я знала, что мне нужно было снова посмотреть на Гаррика, но перспектива от возбуждения и неловкости превратиться в лужицу, еще раз встретившись с его великолепными глазами, ужасала.

— Знаешь, иногда я задаюсь вопросом, была ли Дездемона столь невинна, как притворялась? Возможно, она знала, какой эффект производила на мужчин, и наслаждалась тем, что заставляла их ревновать, — сказал он.

  4