14 
— Я признаю ее победу, дорогой. Ты абсолютно прав, я слегка перегнула палку, — вымолвила Хиант и, 'отклеившись' от своего Повелителя, направилась обратно к столу.
Тайрин наблюдала за этой сценой молча. Внешне она казалась абсолютно спокойной, но внутри нее бушевала буря. Столько эмоций за один день? Просто невероятно для девушки, которая жила в замкнутом бесчувственном пустом мире столько лет. Но когда она увидела, как Хиант прикасается к Дамьену, что-то внутри нее оборвалось и стало невыносимо вообще смотреть на них. Невыносимо и мерзко в одно и то же время. Она вдруг представила некоторые сцены интимной близости этого мужчины со своей любовницей, и мерзость переросла в ярость.
Дамьен приблизился к Тайрин и приподнял ее подбородок. Она не посмела отбросить его руку, и, молча, повернула голову, как он того хотел.
— Ты отомстила за свои синяки. Мне очень жаль, но ты сама во всем виновата.
— В чем же я виновата? — с вызовом спросила Тайрин.
— Ты могла не врать мне, и сразу дать отпор Хиант.
— А ты мог бы не везти меня сюда.
Он отпустил ее подбородок и, не ответив на реплику, задал новый вопрос:
— Что с твоими глазами?
— Это врожденное.
— Ты слепнешь?
— Я не слепну.
— И у тебя хорошее зрение? — не унимался он.
— У меня прекрасное зрение и цвет моих глаз никак не повлиял на мою способность видеть, — не без раздражения ответила девушка.
Если бы Тайрин знала, почему его интересуют подобные вещи, она бы искренне рассмеялась Дамьену в лицо. Но самого Дамьена данный вопрос тревожил, ведь его избранница должна была быть слепой.
Выбросив из головы неприятные мысли, он пригласил пленницу к столу, даже не обратив внимания на стоящую за ее спиной собственную сестру. Лой на это не обиделась и прошла к отведенному ей месту самостоятельно, без приглашения.
Усевшись напротив Дамьена, Тайрин поняла, что аппетит у нее пропал. Она поковыряла ложкой фрикадельки в супе, едва сделав несколько глотков бульона, затем так же поковыряла горячее, только ножом и вилкой, а когда подали десерт, она вообще не стала ничего ковырять, решив оставить несчастное пирожное в покое.
— Ты практически ничего не съела, — заметил Дамьен.
— В обществе 'особо приятном' у меня аппетит иногда пропадает, — парировала Тайрин.
— Возможно, тебе привычней есть среди крыс в подвале?
— Почему же, — возразила она, — но иногда крысы намного дружелюбней, чем 'особо приятное' общество.
— Тогда и спать сегодня ты будешь среди милых твоему сердцу крыс, — ответил Дамьен и саркастически улыбнулся.
— Что ж, тогда мне пора вернуться к моим серым друзьям. Думаю, что без меня они давно соскучились, — засмеялась она и поднялась из-за стола.
Дамьена это окончательно вывело из себя. Он хотел приструнить девчонку, но она, похоже, возомнила себя героиней трагической пьесы, а его — злобным героем второго плана. Он не любил ничего театрального, а особенно драмы. И еще он ненавидел, когда с ним начинали препираться.
— Сядь! — рявкнул Дамьен.
В этом приказе было столько силы и власти, что Тайрин буквально притянуло обратно к стулу.
— Из какого ты клана? — теперь совершенно спокойным тоном спросил Дамьен.
— Из своего собственного, — ответила пленница.
— Как он называется?
— Тайрин, естественно! — воскликнула она.
Лой, сидящая по правую руку от нее, искренне рассмеялась.
— Не вижу ничего смешного, — упрекнул ее брат.
— А я вижу, Дамьен. Посмотри на нее! Посмотри внимательнее. Думаешь, если бы она жила в клане, мы бы ее никогда не видели? Ты знаешь их всех. Неужели ты бы не обратил внимание на ее глаза? Кроме того, на ее теле нет никаких знаков родового отличия, если ты понимаешь, о чем я…
— Ты что, осматривала ее? — удивился Дамьен.
— Да, так получилось, — прошептала Лой и скорчила гримасу.
Дамьен слегка наклонился к сестре и таким же шепотом спросил у нее:
— И как же это 'так получилось'?
Его глаза загорелись искренним любопытством.
— Я принесла Дмитрию чистые полотенца как раз в тот момент, когда он в ванной сушил голову феном в обнаженном виде, — тихо ответила сестра.
— Так ты хотела подсмотреть за несчастным парнем? — не без сарказма произнес Дамьен.
14 
