54 
– Тогда вытащи линзы и надень очки, – велел он.
Барри облизала пересохшие губы.
– Откуда ты…
– Знаю. Просто сделай, как я говорю. Потом надень вот это и спрячь под нее волосы. – он сунул ей руки бейсболку.
– Но что… Почему?!
– Потому что я не хочу, чтобы кто-нибудь тебя узнал.
– Кто узнал?
– Например, парни, которые разнесли твой дом на мелкие кусочки. Кто же еще?
– Мой пес погиб…
Голос у нее дрогнул. Свет фар встречной машины отразился в ее глазах – в них стояли слезы. Она вдруг тихо заплакала, обхватив голову руками. Грей предпочел промолчать. Он не знал, что положено говорить в таких случаях. У него вообще не было опыта в таких делах. Но лучше уж плачет, чем ведет себя, как зомби, решил он.
Он молча вел автомобиль, стараясь не выделяться в потоке других машин. Заметив, что Барри уже не плачет, он свернул на парковку возле круглосуточного кафе.
– Нам многое нужно обсудить, – бросил он. – Но мы не сможем войти, пока я не буду уверен, что вы не разрыдаетесь у всех на глазах. Мы не должны привлекать к себе внимание.
Он немного подождал, пока Барри возилась с линзами. Наконец она водрузила на нос очки, и Бондюран чуть слышно хмыкнул – он наткнулся на них, когда накануне обнаружил ее спящей на диване и воспользовался этим, чтобы порыться в ее сумке.
– У вас есть носовой платок? – сдавленным голосом спросила она.
– Нет.
Шмыгнув носом, она вытерла рукавом мокрые от слез щеки.
– Ну вот, теперь я готова. Про бейсболку забудьте. Меня и так вряд ли кто узнает.
Бондюран и возразить не успел, как она выскользнула из машины. Он так растерялся, что догнал ее, только когда она уже здоровалась с приветливо улыбающейся официанткой. Та проводила их к столику. Бондюран отодвинул в сторону меню.
– Только кофе.
Кафе оказалось хорошо освещенным, но заняты были только два столика. Часть зала была отгорожена шторой, линолеум отдраен до зеркального блеска, и исходивший от него сильный запах моющего средства почти забивал ароматы жареного бекона и сиропа для пончиков.
– Мистер Бондюран, может, объясните все-таки, как получилось, что вы похитили меня через минуту после того, как мой дом взлетел на воздух?
Он молчал, дожидаясь, когда официантка поставит перед ними кофе и отойдет.
– Я этого не делал, если ты об этом.
– Именно об этом.
– Ты ошибаешься. – уставившись на чашку с кофе, Бондюран глухо добавил: – Мне жаль твою собаку…
– И это говорит человек, который даже не удосужился дать своим лошадям имена! – с фальшивым удивлением в голосе пробормотала Барри.
– Между прочим, могла бы поблагодарить, что я уволок тебя оттуда.
– Но для чего это было нужно? Почему нельзя было просто уйти?
– Потому что ты была не в том состоянии, чтобы слушать. Нужно было увезти тебя оттуда как можно скорее, а это был самый быстрый способ. Я предполагал, что теперь они станут охотиться за тобой и, как видишь, оказался прав. Но если хочешь уйти, скатертью дорога.
– О чем вы? Ничего не понимаю, – произнесла она, но шепотом, вспомнив, что не должна привлекать к себе внимания.
– Тогда почему бы тебе не заткнуться и дать мне возможность все объяснить?
Она откинулась на виниловую спинку дивана и выразительным жестом скрестила руки.
– Для начала я бы хотел услышать, как именно все произошло. – Бондюран отхлебнул кофе. – Выходит, этот твой Бринкли…
– Кронкайт, – поправила Барри.
– Кронкайт вошел в дом раньше тебя.
– Да. Через дверцу для собак в задней двери дома.
– То есть, обычно ты так и входила, через заднюю дверь? – уточнил он.
– Как правило, да.
– Значит, там они и поставили растяжку. Возле задней двери.
Барри распахнула глаза в недоумении.
– Кто? И кстати… Вы-то как тут оказались? Поехали за мной в Вашингтон? Но зачем? Вы следили за мной, верно?
– Нет. Я приехал предупредить, что ты задаешь не те вопросы и не тем людям. Что ты наткнулась на нечто такое, что не должно открыться. Президент сделает все, чтобы этого не случилось.
С лица Барри схлынули все краски.
– Откуда вы знаете? – Она нервно закусила губу.
– Не прошло и двадцати четырех часов после твоего отъезда, как ко мне пожаловал Спенсер Мартин.
– Он ведь как-то связан с Белым домом, да?
– Можно сказать и так. А если точнее, то он – самый могущественный человек в стране – за исключением Дэвида Меррита, разумеется.
– В самом деле? Тогда почему он обычно держится на заднем плане?
54 
