Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
127 
- Можно подумать, что спите вы в разных постелях! - улыбнулась Данфейт и отрицательно покачала своей головой.
- Спасибо, подружка, - выдохнула Эрика и обернулась к Бронану.
Зрячий надменно улыбался, глядя в шаловливые глаза своей матриати. Она пообещала, что отомстит ему за четырехдневную попойку и сделала это, попросив подругу расселить их по разным апартаментам. Глупо, но что тут поделать?
Остановившись посреди длинного коридора, Данфейт распахнула первую дверь и предложила Йори и Террею войти внутрь.
- Так, кто из нас? - не понял Террей.
- Оба, - пожала плечами Данфейт.
- Нет, погоди...
- На Сайкайрусе разрешены однополые браки, в отличие от всех остальных планет.
- У Вас можно жениться?
- А почему "нет"? - рассмеялась Данфейт и вошла внутрь.
- Гостиная, спальня, гардеробная, туалет и ванна раздельные. Прошу!
Йори первым влетел в спальню и, запрыгнув на кровать, похлопал по покрывалу рукой рядом с собой.
- Извращенец! - ответил ему Террей и, поблагодарив Данфейт, закрыл дверь за собой.
- Йори нравится мне все больше и больше! - прокомментировала Эрика.
Эрику и Бронана Данфейт расселила в комнаты напротив друг друга. Орайе достались апартаменты в самом дальнем конце коридора.
- Мне как всегда везет? - посмеялся Сиа, выглядывая к Данфейт из-за двери.
- Я рада, что тебе понравилась джакузи на балконе!
- У него джакузи на балконе? - не выдержал дальнейшего молчания Кимао и посмотрел на спокойную Данфейт.
- Если хочешь, можешь поселиться вместе с ним.
- Я еще не видел предложенного тобой варианта.
Данфейт спустилась на первый этаж и, завернув за лестницу, проследовала вперед по узкому коридору.
- Ты меня в казематы ведешь?
- Данфейт остановилась у двери и, распахнув ее настежь, вошла внутрь. Просторная комната, с камином, диванами и мягкими подушками, валяющимися на полу. Живые цветы на столе и тумбах и спальня с шикарной трехметровой кроватью, на которой могло бы поместиться пятеро таких, как Кимао. Ванная с душевой кабиной и джакузи, стоящей на постаменте у самого окна, сквозь которое открывался прекрасный вид на берег моря, отливающего в лучах Амира бирюзой.
- Мне нравится, - улыбнулся Кимао, опираясь на борт ванной и заглядывая в окно.
- Это еще не все, - ответила Данфейт и вернулась в гостиную, беря в руки пульт, лежащий на столе и автоматически раздвигая темные шторы, расположенные вдоль всей стены. Там, за ними были двери, ведущие на террасу. Кимао вышел в этот внутренний дворик и, вдохнув полной грудью, подошел к самому обрыву, огороженному стальными кованными перилами. Там, внизу, свистал ветер и волны, ударяясь о прибрежные скалы, превращались в брызги пенящейся воды, долетающие до него и падающие каплями на лицо.
- Тебе нравится? - спросила Данфейт, останавливаясь возле него и склоняясь над перилами, чтобы заглянуть вниз.
- Да, - ответил Кимао, хватая ее за руку и не позволяя перегнуться через преграду, как она намеревалась сделать.
- Не волнуйся! Я не упаду! - засмеялась она, отстраняясь от него и возвращаясь в дом.
Кимао прошел следом и, закрыв дверь на террасу за собой, остановился возле замершей в центре Данфейт. Он склонился к ее шее, разглядывая причудливые колечки волос, выбившиеся из ее прически, и подул на них.
- Комната Айрин слева от твоей, - произнесла Данфейт. - Там тоже есть выход на эту террасу.
Она ждала, что он скажет что-нибудь в ответ, но он молчал, будто этот факт его совершенно не касался. Данфейт ощутила его дыхание на своей шее и закрыла глаза, чтобы дождаться прикосновения теплых губ.
- А где твоя комната? - спросил Кимао, не предпринимая никаких попыток, для дальнейших действий.
- Справа от дома есть двухэтажная пристройка. Там живу я.
- Меня мучает один вопрос и я не нахожу в себе сил промолчать и не задать его.
- Я слушаю.
- Почему ты сожгла свои портреты?
Данфейт выдохнула и открыла глаза, разглядывая узоры на ковре под ногами.
- Отец рассказал вам.
- Потому что она оставила их на полу в подвале?
Он говорил шепотом и голос его пробирал до самых кончиков пальцев. В этот момент, при упоминании истории давно пройденных лет, ее должен бы обуять гнев, но эта дрожь в пальцах и шепот, проникающий в ее кожу с его дыханием, заслонили собой все отрицательные эмоции, оставив только покой и трепет на сердце.
127 
