93 
— Все было не так, Эндрю, — с жаром протестовала Арден. — Сначала, да, я хотела познакомиться с тобой из-за Мэта. Я хотела увидеть моего сына, — крикнула она. — Что в этом плохого? Но когда встретила тебя, я полюбила тебя тоже. Даже больше, чем Мэта. — Ей было трудно в этом признаться, но это была правда.
— Ничего ты не хотела, кроме как соблазнить меня.
— Соблазнить… — не веря своим ушам, начала она. — Ты, наверное, память потерял, а заодно и способность здраво мыслить? Если бы в этом было дело, я бы справилась в первый же вечер.
— О нет, только не ты. Ты — очень расчетливый стратег. Если бы ты затащила меня сразу в постель, я бы никогда не подошел к тебе снова. Нет, ты приманивала меня всем своим придуманным сопротивлением. Для мужчины, на которого все время женщины вешаются, это самое действенное средство.
— Да, у тебя был большой выбор девиц. Они стаями ходили за тобой по пятам. Поэтому не стоит изображать из меня искусительницу, которая заманила тебя в ловушку, обещая секс, который больше нигде нельзя было бы получить. — Его упрямство раздражало ее все сильнее, и она повысила голос. — Ты — подарок, на который я не рассчитывала. Моя цель была стать хорошим другом, но никак не любовницей. Потом я влюбилась в тебя, но не смогла найти достаточно мужества, чтобы рассказать тебе, кто я на самом деле, потому что боялась, что ты поведешь себя так, как и делаешь сейчас. Твоя гордость, твой пылкий темперамент мешают тебе разумно взглянуть на ситуацию, Эндрю.
Ее грудь вздымалась от волнения под тонким шелковым свитером. Эндрю вдруг понял, что он, не отрываясь, смотрит на нее, и отвел взгляд, посылая гневные проклятия куда-то в потолок.
Даже сейчас, зная о ней все, она привлекала его так, как ни одна другая женщина. Она была такая чертовски красивая. Он все еще хотел ее. Он отчетливо вспомнил тот первый раз, когда он увидел ее сидящей за столиком под зонтом на балконе. Его привлекла ее безмятежность. Он хотел быть рядом с ней, впитывать покой, который, казалось, она излучала.
Как могла она так его дурачить? Почему он не смог разглядеть расчет в ее глазах? Его не могло там не быть, и не важно, что она отрицает это сейчас. Она тщательно спланировала все задолго до того, как он впервые увидел ее. Ну хорошо, частично его гнев можно отнести на счет уязвленной гордости. Какому мужчине понравится, что им манипулировали, как марионеткой, и вынудили полюбить и жениться? Какой мужчина, каким бы гордым он ни был, мог бы такое вынести?
Он продолжал повторять, что ненавидит ее. Но почему тогда он хотел целовать ее, забыв обо всем на свете, отдать ей все свое разочарование, которое на волосок отделялось от страстного желания? Почему он так сильно жаждет поддержки ее тела и радости ее смеха и ее исцеляющей любви? Он больше всего ненавидел ее за то, что она сделала его слабым.
— Однажды я пыталась сказать тебе все, — почти шепотом сказала Арден. — Но ты сказал, что все тайны нашего прошлого должны остаться с нами. Что они не будут влиять на нашу любовь друг к другу, если останутся невысказанными.
— Я не мог даже и представить себе, что твой маленький секрет имеет такое огромное значение, Арден. — Его высокомерный тон, цинично растянутые слова царапали ее душу, и ей было очень неприятно.
Она уже не владела собой.
— А твой секрет, Эндрю? Ты ведь никогда не говорил мне, что Мэта родила не Элли, твоя обожаемая жена, а какая-то женщина, которую ты и не узнал бы, встретившись с ней на улице. Ты же хотел, чтобы я вышла за тебя замуж, не зная об этом, правда?
— Какое это имеет значение?
— Никакого! — пронзительно крикнула Арден. — Я бы любила тебя и Мэта так же, если бы не была его матерью.
— Так ли это, Арден?
Вопрос произвел эффект взорвавшейся в комнате бомбы. Через несколько секунд наступила тишина.
— Да, Эндрю, — сказала она, вложив в эти слова всю свою силу. — Да.
Он пронзил ее потрясающими голубыми глазами.
— Но я никогда не буду знать наверняка, так ведь? Однажды ты продала мне свое тело ради спасения сына. Сейчас ты делаешь то же самое?
Она смотрела в бессильном отчаянии, как он пошел к столу и взял бутылку виски. Подойдя к окну, он наклонился вперед и разбил ее о наружную стену дома. Осколок бутылочного горлышка он выбросил в кусты.
— Я абсолютно уверен, что ты не заставишь меня приняться за это опять, — сказал он. — Я — снова победитель и не позволю ни тебе, ни кому бы то ни было отнять у меня это.
93 
