Кристел вздрогнула и проснулась. Где она? Несколько мгновений она озиралась по сторонам. Ах, да, в Рио-де-Жанейро, в квартире Диего. Сквозь занавески пробивался солнечный свет, заставивший ее зажмуриться. Интересно, сколько она проспала? Голова была такой тяжелой, будто она несколько дней пролежала в коме, хотя, скорее всего, прошла лишь пара часов.
Кристел выбралась из постели и направилась в ванную комнату. Душ должен ее взбодрить. Она встала под струю, намылилась и сполоснулась — все еще в полусне. Вытерлась и принялась за волосы. Внезапно поняла, что ужасно хочет пить.
Повесив мокрое полотенце, она нашла другое, поменьше, и прошлепала на кухню, на ходу вытирая волосы.
В кухне она сонно огляделась. В холодильнике должны быть прохладительные напитки, но где же холодильник? Кухня оборудована по последнему слову техники — микроволновка, посудомойка и все такое, медового цвета пластик, керамическая плитка и множество полированных сосновых шкафов, в одном из которых наверняка запрятан холодильник.
Открыв ближайший, Кристел обнаружила там прекрасный обеденный сервиз из китайского фарфора. В следующем оказалась посуда на каждый день. На полках третьего — формы для выпечки. Она перешла к другой стене. Полотенце держала в руке. Наклонившись, чтобы заглянуть в шкаф, Кристел услышала шаги. Испуганно оглянулась через плечо — в дверях стоял Диего.
Он усмехнулся.
— Ну и ну, — пощелкал он языком. — В кухне — и голая? Думаю, что по правилам хорошего тона это недопустимо.
Кристел выпрямилась и попробовала закрыть грудь полотенцем. Повернулась к нему. Подумала с облегчением: теперь по крайней мере спереди она прикрыта. Но тут же сообразила, что полотенце едва достает до бедер. С горящими щеками Кристел потупилась, силясь прикрыть ладонью кустик рыжих волос между бедрами.
— Вертикально, — подсказал Диего. Она растерянно уставилась на него.
— Если будешь держать полотенце вертикально, сможешь прикрыть побольше, — терпеливо пояснил он.
Кристел залилась краской и поспешно повернула полотенце.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она, крепко прижимая к себе этот фиговый листок.
— Соскучился, — сухо ответил Диего. — Как ты думаешь, что я здесь делаю, черт побери? Вернулся с работы.
— Уже? — удивилась Кристел.
— Седьмой час.
— В самом деле? — поразилась она. — Я только что проснулась, не знала, что так поздно.
Диего засунул руки в карманы, отчего пиджак на спине оттопырился, и прислонился к косяку.
— Ты вроде что-то искала.
— Холодильник. Пить хочется.
Он кивком показал на двойную дверцу, до которой она еще не добралась.
— Слева — морозильник, справа — холодильник. Есть кола, апельсиновый сок, содовая, пиво и вино. Выбирай.
— Спасибо, — промямлила Кристел, но не двинулась с места. Чтобы открыть холодильник, ей пришлось бы повернуться к нему спиной.
Он снова усмехнулся.
— Мне уже приходилось видеть голые женские попки, — сообщил он.
— Но не мою, — резко возразила она.
— Верно, и ты, судя по всему, решительно не хочешь, чтобы это случилось. Тогда, может быть, я сам достану тебе что-нибудь?
Кристел натянуто улыбнулась.
— Если будешь так добр.
— Что ты хочешь?
— Безалкогольное. — Он подошел к холодильнику. Ей пришлось повернуться, чтобы стоять к нему лицом. — Колу.
— Алкоголь — тоже табу? — спросил Диего, открывая холодильник.
Кристел сердито взглянула на него. Он снова издевается над ней. На мгновение ей захотелось отбросить полотенце и станцевать перед ним танец дикарей. Но идея так же быстро исчезла, как и появилась.
— Вовсе нет, — ответила она, — но сейчас мне хочется чего-нибудь побольше и похолоднее. — Поудобнее прихватив полотенце, она освободила одну руку. — Спасибо, — поблагодарила она, когда он протянул ей открытую банку.
Прижав банку к груди, Кристел бочком проскользнула мимо него в холл. Скоро она будет за закрытой дверью.
— Может, выпьешь что-нибудь покрепче? — предложил Диего, выходя за ней следом. — Скажи, я налью, и мы сможем спокойно посидеть на террасе.
Кристел пришлось остановиться, чтобы ответить ему.
— Ну… я бы не возражала против белого вина.
— Шардоне подойдет?
— Да, пожалуй.
Он окинул ее взглядом.
— А ты загорела, — заметил он.
— Остатки прежней роскоши, — согласилась она.