Особенно,... 
32 
Он не мог больше не видеть ее.
Возможно, она бросила своего приятеля-актера и готова вернуться.
Не колеблясь больше, он начал искать десятицентовик и телефон.
После трех гудков трубку снял мужчина. Недружелюбно пробасил:
– Алло.
Тот самый актер? Или новый друг? Или всего-навсего автоответчик?
– Попросите Иден Антонио, – сказал Ленни коротко.
– Кто ее спрашивает? – буркнул мужчина.
– Ну, скажите, что Ленни.
Почему он чувствовал себя как двенадцатилетний мальчишка, пытающийся выдать себя за взрослого? И вообще, зачем он ей звонил? Что он ей скажет? Я приехал. Прошу любить и жаловать. Работы нет. Жить негде. Но я здесь. Иден пошлет его куда подальше, и все.
– Ее нет, – отрезал мужчина и повесил трубку.
Иден Антонио пока не стала звездой и даже близко не подошла к заветной цели, но иногда она снималась в какой-нибудь мыльной опере из тех, что крутят в дневное время. Однако она знала, что рано или поздно появятся и более важные роли.
Сейчас она сидела посреди огромной кровати, красила ногти на ногах и разговаривала со своим теперешним дружком – низеньким лысым человеком в дорогом, сшитом на заказ, не по-калифорнийски темном костюме.
– Кто звонил, лапочка?
Сантино Боннатти бросил трубку и отмахнулся от вопроса.
– Так, один тип.
Его маленькие блестящие глазки-буравчики перебегали с предмета на предмет. Иден, конечно, классная телка, но вот о ее квартире такого не скажешь.
– Я что подумал, – объявил он. – Давай-ка перебирайся отсюда, я найду тебе местечко поприличнее. Идет?
Иден сконцентрировала все свое внимание на педикюре.
Она знала Сантино шесть недель и пять из них спала с ним. Его, конечно, не спутаешь с Полом Ньюманом, но, по словам ее подружки Улы, что познакомила их, денег у него куры не клюют и он не прочь вложить бабки в съемки фильма, если подвернется что-нибудь стоящее.
– Чем он занимается? – спросила она у Улы. Подружка уклонилась от прямого ответа.
– Точно не знаю. Чем-то торгует, наверное. Импорт-экспорт. Но шишка важная.
Сказанного оказалось достаточно, чтобы заинтересовать Иден. Как раз сейчас ей требовался богатый любовник, а не просто симпатичный босяк, не имеющий ничего, кроме наполеоновских планов да неутомимого члена.
То, что у Сантино имелись жена и четверо детей, запертые в его особняке где-то в Беверли-Хиллз, нимало ее не беспокоило. Замуж за него она не собиралась, его следовало только использовать, пока он не поможет ей подняться на желанную вершину.
– Что конкретно ты имеешь в виду? – безразлично спросила она.
Он потуже затянул галстук и погляделся в зеркальную створку гардероба.
– Не знаю, – ответил он уклончиво. – Я мог бы организовать тебе домишко. Мне так удобнее.
– Ты хочешь сказать, что купишь мне дом? – продолжила Иден. Она не любила бросать такие разговоры на полдороге.
– Да, – подтвердил он гордо. – А что тут плохого?
«Действительно, что? – подумала она, испытывая приятное волнение. – Я ублажаю твое маленькое волосатое тельце, пора уже подумать и о компенсации. Дом – это было бы очень мило».
Она вытянула длинную бледную ногу и полюбовалась своими кроваво-красными ногтями. Черный пеньюар распахнулся и обнажил сочный куст светлых лобковых волос. Она их регулярно красила.
– Пожалуй, мне нравится твое предложение, – медленно проговорила она.
Он уставился горящими глазенками на ее лобок. Ну и соблазнительная же сучка! Всего несколько недель, а он уже раскошеливается на дом. Неплохо бы еще разок ей засадить, но бизнес не ждет, а она никуда не денется.
– Я свяжусь с одним приятелем, который торгует недвижимостью. Он мне кое-чем обязан, – сказал он. – Подыщем тебе чего-нибудь подходящее.
Иден улыбнулась. У нее были тонкие губы и маленькие, идеально ровные зубки.
– Я не сомневаюсь в тебе, лапуля.
– Надо идти, – объявил он.
– Много дел ждет в конторе? – посочувствовала она.
– Нет. Не люблю протирать штаны. Кое-какие грузы прибывают из-за рубежа.
Она понятия не имела, чем именно он занимается. Всякий раз, как она спрашивала, он отвечал по-разному. То он импортировал оливковое масло из Италии, то колумбийский кофе. Как бы то ни было, но он купался в деньгах.
Она раскрыла объятия.
– Меня поцелуют на прощание?
Он снизошел.
Иден дождалась, пока за ним захлопнется дверь, затем перевернулась на живот, протянула руку под кровать и включила перемотку на потайном записывающем устройстве, подсоединенном к телефону. Если Сантино думает, что может контролировать ее телефонные разговоры, то он глубоко заблуждается. К тому же его самого так интересно подслушивать – особенно когда он беседует со своей сварливой женушкой. У нее очень смешной визгливый итальянский акцент.
32 
