23 
И все равно я был недостаточно близко. Мои зимние вещи оставляли слишком много пространства между нами. Мне хотелось завоевать каждую часть нее. То, как ее бедра подавались вперед к моим, заставляло меня считать, что она чувствует то же самое. Поцелуй оказался даже лучше, чем я себе представлял. Ее губы на вкус были такими же экзотическими, как и ее внешний вид, и каждое мое нервное окончание, казалось, вытянулось. Ее пальцы сильнее впились в мою поясницу, и я находился на грани потери рассудка. Ее зубы покусывали мою нижнюю губу, и я рукой в волосах оттянул ее голову назад, чтобы можно было переместить губы к шее. Ее кожа была такой же гладкой, как и в моих мечтах. Я мог бы целую вечность пробовать ее на вкус.
Как там говорилось… я мог бы умереть счастливым? Но все это было гораздо больше. Я никогда не буду удовлетворен до конца. Мне всегда будет хотеться снова ее целовать. Она вызывала зависимость.
- Ладно. - Ее голос был хриплым, скрипучим, и от этого мне только захотелось большего. - Вопрос разрешен.
Я рассмеялся в ее шею и прикусил изгиб ее ключицы. Ее спина выгнулась, а грудь восхитительно прижалась к моей. Она была так отзывчива. Каждый раз, когда я делал что-то, что ей нравилось, ее ногти впивались глубже, а дыхание застревало в горле. Мне хотелось заставлять ее делать это снова и снова.
- Мы должны остановиться, - произнесла она.
Остановка была так же заманчива, как и бита для коленных чашечек, но я все равно это сделал. Я поднял голову от ее шеи и взглянул в ее широко раскрытые глаза. Они были расширены от потрясения, страха или чего-то еще. Что бы это ни было… я не это надеялся увидеть на ее лице. Я отступил назад, чтобы дать ей немного пространства.
А потом она дала мне пощечину.
Этот звук эхом разнесся по пустой улице, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы сквозь свое возбуждение почувствовать жжение. За всю мою жизнь мне дважды давали пощечину, и оба раза от этой великолепной сводящей с ума девушки. Но в отличие от предыдущих, эта была заслуженной.
Она была очаровательна. Когда я не смотрел на нее, то эту мысль было проще запомнить.
Я моргнул и отвернулся от нее. Она в потрясении закрыла рот ладонями. Она глубоко вздохнула и произнесла:
- Прости меня. Я… я не должна была этого делать.
Я сглотнул и отступил еще на несколько шагов назад.
- Не извиняйся. Я это заслужил.
Головой я это понимал. Но все мое тело знало, что хотело бы прижаться к ней снова. Я едва мог мыслить ясно из-за того, как сильно ее хотел.
- Мне нужно идти.
Я повернулся к двери бара, почувствовав, что все хорошее за день было выбито этой пощечиной.
Ты не такой парень, Кейд. Ты практически вынудил ее.
Когда я распахнул дверь, то услышал, что она попросила у вышибалы еще одну сигарету. Я заставил себя войти в бар, оставив ее одну. Мой послужной список с девушками и алкоголем был ужасен. Но лишь одна мысль не выходила у меня из головы.
Она целовала меня в ответ.
10
Макс
Мои щеки пылали от холода, а губы от чего-то еще, когда я зажигала свою следующую сигарету.
Я не собиралась его целовать в ответ.
Думаю, я знала еще до того, как он дотронулся до меня, что он не гей, но какая-то часть меня хотела легкого предлога, который и представился. Мне хотелось, чтобы он ушел, потому что я не была уверена, что мне хватит силы воли сделать это самой.
А потом он поцеловал меня, и я подумала… что несколько секунд не повредят. Лишь удовлетворить любопытство. Достаточно долго, чтобы свалить всю вину на алкоголь, а потом мы оба могли бы притвориться, что ничего не было, и я могла бы перестать им восхищаться.
Таков был план.
Но потом его рука сжалась в моих волосах, и меня унесла и опьянила моя слабость к поцелуям.
Вот, почему я обычно не встречалась с милыми парнями. Они были слишком послушными.
Хотя сам поцелуй был каким-то парадоксом. Он был сладким и мягким, какой я и ожидала от Золотого Мальчика. Но каждый раз, когда я думала оттолкнуть его, происходило что-то еще: оттягивание волос, покусывание зубов, прижимание его бедер, - что стирало мои мысли и заставляло целовать его дальше. Не знаю, как он умудрялся быть нежным и грубым одновременно, но нужно отдать ему должное, это было умопомрачительно.
А также это было самая худшая идея со времен кроксов.
Я была с Мейсом. Или должна была быть.
23 
