82 
Ариэлла никогда бы не рассказала Алексею, как много горя он ей причинил. Тут Элис осознала смысл сказанных им слов. Да как он посмел быть с ней столь грубым! Алексей перехватил ее руку прежде, чем она успела ударить его по его самодовольному лицу.
— Я не позволю тебе снова залепить мне пощечину, — предупредил он, похоже обрадованный, что она все же попыталась это сделать.
Тяжело дыша, Элис произнесла:
— Прошлой ночью я умоляла тебя притвориться, что у нас счастливый брак. Я приглашала тебя пойти со мной в оперу! Но ты предпочел отправиться туда с Луизой. Уж конечно это было не случайное совпадение! Ты хотел унизить меня? И подлить еще больше масла в огонь кривотолков?
Он ослабил хватку.
— Едва ли мне нужно унижать тебя, когда ты сама прекрасно справляешься с этой задачей.
— Отпусти меня! — вскричала Элис.
Алексей разжал руку.
— И ты не просиламеня изображать любящего мужа, Элис. Будучи неверной женой, ты пыталась шантажировать меня.
Ослепленная гневом, Элис со всех ног бросилась в гостиную и резко остановилась, с трудом дыша. Да как он посмел обвинить ее в неверности?
Тут Алексей подошел к ней сзади и прижался грудью к ее спине. Она замерла. Потянувшись через нее, он плеснул виски в два стакана.
Элис вдруг пришло в голову, что ему нравится притеснять ее — он уже второй раз за вечер это сделал. Каждой клеточкой тела ощущая прикосновение его крепкого торса, она постаралась успокоиться, затем повернулась к нему лицом, даже не пытаясь отойти в сторону.
— Тебе не хуже моего известно, что, появившись в опере в обществе другой женщины, в то время как я была в сопровождении другого мужчины, ты дал сплетникам богатую пищу для разговоров.
— Меня никогда не волновали треклятые сплетники, Элис, — сказал он. — Большинству мужчин нет до этого никакого дела.
Она покраснела.
— Я шесть лет пыталась свести на нет сплетни обо мне — о нас, — сказала она, чувствуя, что ей становится трудно дышать. — Я проследила, чтобы ни одна живая душа не узнала правды о нашем браке.
Алексей одним глотком осушил содержимое стакана и плеснул себе еще. Движения его были почти обыденны.
— О да, как же тяжелотебе пришлось. Будучи моей женой, ты терпела ужасные лишения. Могу я заключить, что эти бриллианты и платье куплены на мои деньги?
Элис ужасно хотелось ударить Алексея, но она лишь молча взирала на него, желая все же заставить мужа понять, как нелегко приходилось ей все эти годы и как сильно она страдала. В действительности ей было невыносимо жить, притворяясь счастливой.
Алексей смотрел на нее чересчур пристально, словно пытаясь прочесть ее мысли. Элис же осознала, что не в состоянии признаться ему в терзающих ее страданиях, потому что ему все равно. Возможно, он даже обрадуется ее словам.
— Шесть лет я была идеальной женой, — с трудом выговорила она, сглатывая стоящий в горле комок. — Шесть лет притворялась, что брак мой именно такой, каким я его себе и представляла, — я стократно превозносила тебя и твои достижения перед всяким, кто хотел меня слушать!
— Значит, в твоем понимании идеальная жена и измена — идентичные понятия? — Алексей отсалютовал ей своим стаканом и мгновенно осушил его. — В таком случае все сочтут нас идеальной парой, притом что компанию тебе составляют так много джентльменов.
— Да у тебя самого есть шлюха в Сингапуре!
Взгляд его посуровел.
— Су Лин не шлюха, Элис, она моя наложница. Она утонченна и образованна и приходится дочерью крупному торговцу. Она мне очень нравится.
Элис выплеснула виски Алексею в лицо:
— В таком случае возвращайся обратно в Сингапур.
Алексей схватил ее за запястья, и она тут же замерла. Через мгновение он отпустил ее и отошел, утираясь рукавами рубашки.
Элис дрожала всем телом. Да что с ней такое творится? Боже всемогущий, она только что выплеснула виски в лицо Алексею!
Ему нравится та женщина. Ничего подобного она услышать не ожидала. Элис прижала руки к сердцу, словно опасаясь, что оно может разорваться от боли.
Алексей резко развернулся, вперив в нее взгляд.
Элис поспешно опустила руки и напустила на себя безразличный вид, но глаза мужа оставались подозрительно прищуренными.
— Ни один из нас не отличается добропорядочным поведением, но я, по крайней мере, хранила тебе верность.
82 
