Особенно,... 
88 
Неужели Ариэлла права?
Алексей в самом деле хочет ее? Или это всего лишь еще одна изощренная попытка ранить ее в ужасной битве, которую они ведут друг против друга?
— Всякий раз, как я ссорюсь с Эмилианом и хочу наладить отношения, я заманиваю его в постель, — весело пояснила Ариэлла. — И на следующий же день он становится совсем ручным.
Элис мерила шагами свой красивый кабинет. Она никогда не признается подруге, что ей даже не нужно соблазнять Алексея; все, что от нее требуется, это принять условия его соглашения совместного проживания. Девушка подошла к письменному столу с лежащим на нем списком гостей, над которым она в настоящее время работала.
— Я даю званый ужин в пятницу вечером. Вы с Эмилианом придете?
— Конечно придем. — Ариэлла коснулась ее руки. — Но ты печальна, Элис. Не отрицай этого. И причиной твоей печали является мой брат.
Она не могла рассказать подруге, что прошлое возвело преграду между нею и мужем.
— Алекси раскаивается в том, что вообще на мне женился. Он сам это сказал. Ссоры наши ужасно неприятны. Боюсь даже думать о следующем столкновении.
По крайней мере, это было сказано искренне.
— Я согласна, что в возрасте двадцати одного года мой брат был совершенно не заинтересован в женитьбе, — и поэтому мне очень хотелось бы знать, по какой причине он все же взял тебя в жены, — быстро произнесла Ариэлла. — Ты никогда не рассказывала мне, что в действительности случилось той ночью.
— Нас застали страстно обнимающимися, разве не помнишь? — ответила Элис. Ариэлла нахмурилась, и девушка поспешила продолжить: — Нам просто нужно научиться ладить друг с другом.
Не успели слова слететь с ее губ, как она услышала шаги мужа в прихожей и напряглась всем телом от страха и предвкушения.
Алексей замер в дверном проеме, и взгляды их встретились.
Сердце Элис екнуло, а потом многократно ускорило свой бег. Муж был одет для послеобеденной конной прогулки: на нем была куртка для верховой езды, желтовато-коричневые бриджи и высокие сапоги. В этом наряде он выглядел раскованным и очаровательным — как и обычно. Уверенный в своей притягательности, он медленно улыбнулся ей.
Элис напомнила себе, что муж ее вовсе не удалой, не очаровательный и уж точно не соблазнительный. Не стоит ей развивать подобные мысли. Она была очень встревожена, потому что не видела его со времени их ссоры субботним вечером в опере, и все еще чувствовала себя неуверенно и неловко оттого, что жила в доме Алексея.
Он намеренно принялся рассматривать ее. На ней было простое дневное платье цвета слоновой кости с высоким воротником и длинными рукавами, но под его пристальным взглядом она вдруг почувствовала себя обнаженной. На щеках ее проступил румянец. Алексей послал ей насмешливую улыбку, будто знал, что ей не удастся игнорировать существующее между ними влечение, и повернулся к своей сестре.
Ариэлла крепко обняла его.
— Прекрати вести себя как муж-грубиян, Алекси! Я говорю серьезно!
Отпустив ее, он посмотрел на Элис, и улыбка его погасла.
— Я никогда не бываю груб. У меня непревзойденные манеры.
Элис скрестила руки на груди. Неужели ее быстро бьющееся сердце и подкашивающиеся колени свидетельствуют о влечении к мужу? Ей не хотелось думать, что ему достаточно всего лишь войти в комнату, чтобы оказать на нее столь мощное воздействие.
— Твои манеры непревзойденны для всех, кроме меня.
— Но ты же постоянно хочешь спровоцировать меня, Элис, что и сейчас делаешь, поэтому признаю — мне нравится говорить тебе колкости.
— Маленькие мальчики дразнят щенков, Алекси, и хорьков в клетках — а также маленьких девочек. Но тебе уже не восемь лет, пора вести себя в соответствии со своим возрастом.
— Где твои манеры… дорогая?
— Услуга за услугу, — сказала она, намереваясь уколоть его.
Алексей улыбнулся, позабавленный этим замечанием, Элис же покраснела.
— А теперь ты бросаешь мне вызов? — спросил он.
Бросать вызов Алексею было очень неразумно, поэтому Элис пошла на попятный.
— Я никогда бы этого не сделала, я ведь хорошая жена.
– Хорошиежены не спорят со своими мужьями — и ни в чем им не отказывают.
Взгляд его голубых глаз теперь сделался вкрадчивым.
Элис глубоко вдохнула, отлично понимая смысл сказанных им слов.
— Мы спорим с тех пор, как были детьми.
88 
