49 
В городе она поселилась в скромном отеле, но ничего иного ей и не нужно. Она — словно раненая собака, забившаяся в угол, чтобы зализать раны. Правда, у собаки хватает ума, чтобы не теребить рану.
Выздоровление произойдет еще не скоро, а онемение то приходило, то уходило. Раздражение сменялось унынием, и тогда она начинала себя жалеть.
На третий день она поняла, что тошнота и приступы рвоты не просто от душевной тоски. Не может быть! Жизнь не может обойтись с ней так жестоко! Остаток дня она провела в своем крошечном номере, говоря себе, что это невозможно.
Наконец она уснула — в три часа ночи, — одетая в красное платье, которое было на ней в день их первой встречи. Отчаяние довело ее до мазохизма, медленно убивавшего изнутри.
Лара не знала, что заставило ее взять с собой в Лондон это платье. И в Нью-Йорк непонятно почему она его взяла. Вероятно, глупая сентиментальность.
Она проснулась поздно, чувствуя себя несчастной и разбитой, но прятать голову в песок она больше не может. Она должна знать.
Лара задержалась на минуту, чтобы выпить таблетку от головной боли, и вдруг поняла, что проглотила антигистаминный препарат, который обычно принимала от весенней аллергии.
Ну ничего, в аптеке найдется что-нибудь болеутоляющее… помимо кое-чего другого.
Уже на улице Лара сообразила, что на ней платье, в котором она спала. Она так торопилась, что ей и в голову не пришло вернуться и переодеться.
В аптеке была дамская комната, и Лара пошла туда с тестовыми полосками, чтобы не продлевать агонию от неизвестности. Не поверив первому результату, она вернулась, купила еще один комплект полосок и все повторила.
Результат был тем же.
Словно в тумане, она шла обратно в отель, когда вдруг поняла, что пропустила поворот и потерялась. Это с ней уже случалось… в другом городе.
«Лара, соберись!» — приказала себе она, потерла лицо и почувствовала, что антигистаминная таблетка начинает действовать. Мало этого — дорогу загородила шумная свадебная компания.
Под звуки хлопающих пробок появилась счастливая пара. Опустив голову, Лара протискивалась сквозь толпу гостей, и тут один из них, держа в руках откупоренную бутылку шампанского и два бокала, столкнулся с ней и наступил на ногу. Лара вскрикнула.
Мужчина обернулся и нечаянно опрокинул полбутылки шипящего напитка ей на платье.
— Простите. Простите, пожалуйста. — Он вылил оставшееся шампанское в бокал и протянул Ларе. — Пожалуйста. Не сердитесь.
Конечно, легче и быстрее сделать пару глотков, а потом «случайно» пролить остальное, чем отказаться. Так она и поступила, но едва успела сделать несколько шагов, как поняла свою ошибку: противоаллергический препарат плюс спиртное… Надо срочно вернуться в гостиницу, пока она не заснула прямо на улице. В голове шумело, в ногах слабость.
И тут увидела — просто рука судьбы — мужчину, отца ребенка ее сестры.
Лара, шатаясь, пошла к нему, а потом… потом была темнота и пустота. Как сказала ей Лили, когда Лара пришла в себя, и слава богу, что она ничего не помнила.
Глава 14
Увидев на следующее утро сестру, Лара почувствовала себя совсем паршиво: Лили словно сошла с плаката, рекламирующего здоровье и благополучие. Она даже что-то напевала.
— Ты ведь раньше не могла спеть и двух нот.
Лили отложила яблоко, которое чистила, и подошла к сестре. Положив руки ей на плечи, заглянула в лицо.
— У тебя мука на носу, — сказала Лара. — Ты стала такой домовитой?
— Да нет. Просто захотелось что-нибудь испечь.
Лара огляделась.
— Он?..
— Бен решил дать нам время поговорить. Он пошел с Эмми в парк.
— Он наверняка сбежал, испугавшись своей буйной свояченицы, — усмехнулась Лара. — А я всего-то сделала один глоток… на самом деле… ты же знаешь. Это у меня такая реакция на лекарство от аллергии.
— Я ему все объяснила. Он забрал твои вещи из отеля. Поверить не могу, что ты жила там два дня и не…
— Мне было нужно время, чтобы подумать. И мне было стыдно, — призналась Лара. — Я даже не знала, захочешь ли ты меня увидеть. Я завидовала тебе.
Лили кивнула:
— Я испытывала что-то похожее… Если бы я знала о ребенке… Какая же ты дурочка. Твое платье пришлось выбросить: оно вконец испорчено.
— Не знаю, зачем я его сохранила, — соврала Лара и тут же призналась: — В нем я была в тот день, когда встретила Рауля. Я очень жалела себя… в этом было что-то мазохистское. — Она тяжело вздохнула. — Я сказала ему, что люблю его.
49 
