Карга напрягается, готовясь к полету.
Твою мать.
Она собралась лететь сюда.
Глава 35
И уходим в закат, живем так, словно нам нечего больше терять[60].
Мак
Я смотрю вверх, но не вижу никого над краем. Лишь тонкий черный трос свисает оттуда вниз.
Отлично. Это значит, что они предупредили меня и укрылись, как и было оговорено.
Я смотрю вниз. Если Карга сейчас ринется к Кристиану, мне придется торчать в двадцати футах от того места, где чудовище планирует потрошить горца. Мне придется висеть, пока она закончит, а затем взбираться обратно и ждать, пока Кристиан немного исцелится, чтобы начать все заново.
Если только Карга не собирается куда-то в другое место. Но может ли мне так повезти?
Я снова оглядываюсь через плечо, всматриваюсь в лунную ночь. Алая Карга все еще стоит в своем гнезде, жуткое платье из кишок стекает с края. Карга странно, как рептилия, поводит головой из стороны в сторону, нюхает ветер, чуть склоняется, прислушиваясь.
Она совершенно точно не слышала стука моих подошв по склону, ветер слишком громко шумел, а Карга была в четверти мили отсюда.
Или слышала? Я понятия не имею, насколько она сильна в эхолокации.
Я свисаю с троса, обдумывая варианты. Мне больше не нужно отталкиваться от склона. Я могу потихоньку спуститься еще на десять футов и шепотом позвать Кристиана, дать ему копье, а потом пошуметь, чтобы привлечь Каргу ближе. А затем быстро-быстро взобраться обратно.
Или… я могу повисеть здесь, подождать, пока она снова убьет Кристиана, и потом взобраться назад.
Чтобы дюйм за дюймом спуститься позже.
Я очень не хочу повторять этот спуск. Насколько я понимаю, шансы на провал прямо пропорциональны количеству попыток и с каждым новым разом возрастают.
Что бы сделала Джейда?
Тут и думать нечего.
Я еще раз смотрю на Алую Каргу.
Она неподвижно стоит на своем шпиле. Карга не чувствует никаких вибраций. И, пока не чувствует, у нас все в порядке.
Я снова начинаю медленно скользить вниз.
Остановившись в десяти футах над головой горца, я тихо говорю:
— Кристиан, это я, Мак. Не отвечай громко. Постарайся шептать.
Мне приходится повторить это несколько раз, прежде чем я слышу тяжелый стон.
Моя голова тут же оборачивается к Карге, но та все еще стоит неподвижно.
— Мы пришли спасти тебя. Я принесла тебе копье. Сейчас я освобожу твою руку, — еле слышно произношу я. Я теперь ни за что не смогла бы вогнать костыль в скалу — Карга услышит этот звук. Рискованно будет даже пытаться освободить руку Кристиана. — Тебе придется держаться, пока она не атакует тебя снова. Спрячь копье.
Как только я это произношу, до меня доходит: где именно Кристиан сможет прятать копье? Он же обнажен.
Я начинаю понимать, что в своем плане мы упустили несколько очень важных деталей.
Я свисаю со склона, упираясь ботинками в узкий, крошечный выступ, меня хлещет сильный пронизывающий ветер и не поддерживает ничего, кроме пугающе тонкого троса (да, я читала о том, какой вес он выдерживает, но легче мне от этого не становится). Я заставляю себя разжать одну руку, чтобы сунуть ее в карман куртки за бутылочкой с мясом Невидимого, аккуратно нарезанного и упакованного несколько месяцев назад. Я спрятала такие баночки по всему магазину. Сейчас мне пригодится любое преимущество, до которого я могу дотянуться. Я почти ожидаю, что «Синсар Дабх» либо не даст мне его съесть, либо попытается как-то усилить и испортить эффект. С отвращением сглотнув слюну, я осторожно отвинчиваю крышку и высыпаю в рот извивающееся содержимое.
Тело напрягается. Меня словно молнией прошивает.
Энергия, сексуальность, жизненная сила пылают в моих венах. Неудивительно, что столько людей пристрастилось к мясу Невидимых. Я чувствую себя сильной. Живой. Неуязвимой. Я помню, как когда-то ела мясо Невидимых и подстрекала Бэрронса ударить меня, подраться со мной.
Я спускаюсь еще на несколько дюймов. Пока что никаких зловещих комментариев от Книги и никаких очевидных побочных эффектов — если не учитывать яростное желание съесть это снова, как только эффект пройдет.
— Кристиан, ты меня слышишь? — шепчу я.
— Я… слышу тебя, — слабо говорит он. — Мак… я чую… Невидимую плоть. Ты… ешь ее? Разве ты не знаешь… что эта дрянь… делает с тобой.