20 
Меня тошнит от необходимости прятаться. Я устала постоянно стирать одежду. Сыта по горло сидением на заднице и ничегонеделанием для того, чтобы помочь моему городу, моим людям, самой себе. Предположительно самое могущественное существо в Дублине, а то и на всей планете — за исключением одного временно замороженного Принца, — я залегла на дно, чтобы никто не обнаружил психопатического, одержимого мыслями об убийстве эмбриона, который я ношу в себе, — полную копию «Синсар Дабх», самой опасной, извращенной, злобной книги черной магии из всех, что когда-либо были созданы.
Я знаю, где найти заклятие для избавления от преследующих меня Невидимых. Я даже знаю, где найти магию для выслеживания и уничтожения того, что замораживает людей и наш город. На страницах книги, которую я не осмеливаюсь даже открыть, даже мимолетно взглянуть на ее содержимое. Темная Книга овладевает любым, кто ее прочтет, захватывает изнутри и искажает до полной неузнаваемости. Я ношу в себе смертоносную бомбу. И пока я ее не касаюсь, я не взорвусь изнутри, превратившись в величайшее зло, известное человечеству. Первую неделю после того, как я отказалась искать заклинание, способное подарить покой сыну Бэрронса, «Синсар Дабх» молчала. На протяжении восьми с половиной блаженных дней я верила, что получила свое «долго и счастливо», что смогу жить спокойно, убивая Невидимых, отстраивая Дублин, ухаживая за клумбами вместе с мамой, гоняя на супермашинах с папой, укрепляя аббатство и связи со своими сестрами ши-видящими, потрясающе ссорясь и еще лучше занимаясь сексом с Бэрронсом. Мне нужно было только игнорировать «Синсар Дабх». Никогда ее не открывать. Никогда не использовать безграничные силы, оказавшиеся в моем распоряжении.
Просто, да?
На самом деле нет.
Искушение — это не зло, которое однажды сокрушаешь до конца и затем уходишь, освободившись. Искушение каждую ночь забирается с тобой в постель и помогает тебе молиться. Оно дружески будит тебя поутру чашкой кофе и знает, как именно тебе ее подать, как подтолкнуть тебя к греху.
Каждый проклятый день — повторение того вечера у книжного магазина, снова и снова, только вместо того, чтобы отказаться произнести заклятие для спасения сына одного мужчины, я отказываюсь спасти целый город.
Мне требуется целых пять минут подстрекательств со стороны «Синсар Дабх», чтобы определить план действия.
Я должна избавиться от нее.
Прежде чем кто-то о ней узнает или я потеряю над собой контроль и паду смертью и разрушением на головы тех, кто мне дорог. Я не собираюсь вести эту битву каждый день своей продленной фейским эликсиром жизни. И, надеюсь, преследователи, мешающие мне на каждом шагу, исчезнут вместе с Книгой.
Пока наш город сражался с ледяным монстром, мы с Бэрронсом (и группой моих гулей на хвосте) тратили неделю за неделей на походы в непрерывно меняющийся Белый Особняк, на исследование бесконечных библиотек, на изучение древних манускриптов и свитков в погоне за призрачным шепотом легенды: печально известным заклинанием, способным призвать Короля Невидимых обратно в Дублин, чтобы он вытащил из меня свою проклятую Книгу.
Бэрронс считает это бесполезной тратой сил и начинает терять терпение. Он провел бесчисленные тысячелетия в поисках древней книги заклятий — и теперь я снова заставляю его искать заклятия в древних книгах. Бэрронс говорит, что полубезумный Король, даже если нам удастся привлечь его внимание, лишь рассмеется и исчезнет так же быстро, как и появился.
Я отказываюсь в это верить. Король — моя единственная надежда. К тому же он ко мне неравнодушен. Вроде бы. Мне так кажется. Насколько подобное утверждение вообще может быть справедливо в отношении существа, которое зовет себя Королем Невидимых.
— Вы подчинитесь мне, мисс Лейн. Вы не будете следовать за Дэни. На этом все.
Иерихон Бэрронс превращается в рябь мускулов и безупречно сшитого костюма от Армани, проходит сквозь портал и оставляет меня наедине с множеством вопросов, двумя неприглядными вариантами действий и сотней с лишним Невидимых.
На этом все, надо же. Я свободная женщина. Я ходячая Смерть. Я возможность Полного и Окончательного Разрушения Мира. Я, черт побери, могу сама принимать решения.
Прищурившись, я смотрю на Зеркало.
Я знаю Бэрронса.
Если я последую за Дэни, за мной последует он, а также конфедерация Невидимых. Представляю себе это шествие: прелестная блондинка с жутким взглядом, за ней огромный, темный, покрытый татуировками мужчина с реально жутким взглядом, а дальше — шлейф странно скользящих, припорошенных паутиной, зловонных призраков в черных плащах. Черт, я бы взглянула на нас и сбежала, даже если бы не знала, что у этого парада есть причины, чтобы на меня злиться.
20 
