80 
Маргарет снова открыла портсигар.
— Не уверена, — начала она, тщательно подбирая слова, — что мне хочется, чтобы мой сын женился на Мелии.
— Но почему? — искренне удивилась Джин. — Она такая красивая!
— Это вовсе не значит, что из нее получится хорошая жена для Толли. Признаюсь тебе, Джин, в последние годы я была недостаточно внимательна к сыну. Я настолько ушла в собственное горе, что совсем забыла о том, что Толли, несмотря на его военные подвиги, только вступает в самостоятельную жизнь. В этом возрасте так легко наделать ошибок. И многие из них могут стать непоправимыми. Я должна помочь ему, направить его. Я должна сделать то, что наверняка сделал бы его отец, будь он жив.
— Думаю, Толли будет рад, — задумчиво обронила Джин.
— Рад за меня или за себя? — насмешливо поинтересовалась у нее миссис Мелтон.
— За вас обоих! — серьезно ответила девушка. — Пожалуйста, не сердитесь на меня, если я сейчас скажу что-то не так. Но мне кажется, Толли следовало бы чаще рассказывать вам о своих делах. Напрасно он старается любой ценой оградить вас от всего, что происходит вокруг. А между тем ему тоже нужно общение с вами, мне кажется, что и он тоже чувствует себя одиноким. Только не подумайте, что я вторгаюсь в вашу личную жизнь.
— Я так вовсе не думаю! А у тебя, как я посмотрю, вполне определенные взгляды на все, не так ли?
— На многое! — коротко ответила Джин и вдруг вспомнила о том необычном впечатлении, которое произвела на нее фотография Стивена Мелтона в доме на Беркли-сквер.
Некоторое время они обе молчали.
— А что ты имела в виду, когда сказала мне вчера, что фотография мужа, которая сейчас стоит в моем номере, отличается от той, что ты видела в нашем доме на Беркли-сквер? — неожиданно спросила миссис Мелтон, словно прочитав ее мысли. Пока Джин собиралась ответить, она повторила свой вопрос: — Ты же имела в виду что-то конкретное, не так ли? Ты это сказала таким тоном, что нельзя было не обратить внимания. Так что это было?
Джин колебалась, не зная, стоит ли рассказывать миссис Мелтон о тех странных ощущениях, которые она испытала, разглядывая любительскую фотографию Стивена Мелтона. Нужны ли Маргарет в ее нынешнем состоянии новые потрясения? Да и можно ли облечь в слова все то, что Джин почувствовала тогда в ее спальне?
— Та фотография в Лондоне… Она была такой живой, такой непосредственной. И невольно бросалась в глаза значительность личности запечатленного на ней человека. Мне захотелось узнать, кто этот человек. Одного взгляда на фотографию было достаточно, чтобы понять, какая это незаурядная личность.
— Стивен действительно был выдающимся человеком! — Улыбка тронула губы Маргарет. — Те, кто знали его, никогда его не забудут.
— Это должно вас радовать. Ведь так грустно для любящего сердца видеть, как со временем друзья и близкие начинают забывать ушедшего. Образ его тускнеет, слабеет острота утраты, и постепенно даже разговоры об умершем сходят на нет.
— Вот ведь мне самой это и в голову не приходило! — задумчиво воскликнула миссис Мелтон. — Впрочем, со мной никто не говорит о Стивене.
— Очень жаль!
— Да, жаль! Но это я сама вынуждаю всех забыть о Стивене. Для меня он навсегда останется живым, а вот для остальных он, пожалуй, уже превратился в тень. Ах, Джин! Какая ты молодец, что сказала мне об этом! Нельзя допустить, чтобы такое случилось! Я не должна вести себя так! Я должна говорить о Стивене, вспоминать его, заставлять и других помнить его таким, каким он был при жизни.
Джин хотелось сказать Маргарет, что ее муж жив, потому что у Бога все живы.
Но она вовремя спохватилась. Что значит «жив»? Какие веские доводы приведет она в доказательство? И вдруг она снова с какой-то пугающей ясностью почувствовала, что все ее полубезумные догадки имеют под собой почву. А что, если Стивен Мелтон жив? Случилось чудо, и ему удалось избежать смерти. Она вдруг почти физически ощутила его присутствие. Да он же здесь, рядом, мелькнула у нее безумная мысль, и она сама испугалась ее. С чего она взяла? Уж не сходит ли она с ума? И кто ей дал право вести такие откровенные разговоры с миссис Мелтон о ее муже? О человеке, которого та любила больше всего на свете? Что она сама знает о любви в ее-то возрасте?
Видно, Маргарет почувствовала, какая борьба происходит сейчас в душе девушки, потому что поднялась с кресла, давая понять, что разговор окончен.
80 
