Последние отзывы

  136  

– Томас! – завопила я, выбегая на улицу. – Томас!

Она должна быть с ним, она должна быть с ним… Так я молилась. Думала о том мгновении, когда малышка проснулась и обнаружила, что меня нет. Она заплакала? Испугалась? Пошла меня искать?

Я была уверена, что научила ее правилам безопасности; что она способна усвоить урок, что Томас ошибается, – ей ничего не грозит. Но сейчас я смотрела на вольеры, на дыры в заграждениях, через которые так ловко пробираются малыши. Дженне было почти три. Она знала, как себя вести. А если она вышла на улицу и перелезла через забор?

Я связалась по рации с Гидеоном, который, услышав ужас в моем голосе, тут же примчался.

– Проверь сараи! – взмолилась я. – Вольеры…

Я знала, что наши слонихи работали с людьми в зоопарках и цирках, но это не означает, что они не бросятся на того, кто посягнет на их вотчину. Еще я знала, что слоны предпочитают более низкие, мужские голоса, – я всегда старалась, чтобы мой голос звучал сипло, когда я обращалась к слонихам. Зачастую, когда человек нервничает, его голос становится пронзительным, и слоны ассоциируют высокие, женские голоса с тревогой. И детский голос тоже попадает под эту категорию.

Я знала историю человека, жившего в заповеднике на холме, который пошел прореживать кустарники и взял с собой двух маленьких дочерей. Внезапно их окружили дикие слоны. Он велел девочкам лечь и свернуться калачиком, чтобы быть как можно незаметнее. «Что бы ни происходило, – велел он, – голов не поднимайте». Две крупные самки подошли ближе, понюхали детей и протиснулись между ними, но ни у одной из девочек и волос с головы ни упал.

Меня рядом не оказалось, чтобы приказать Дженне превратиться в крошечный комочек. К тому же она не боялась слонов, потому что видела, как я общаюсь с ними.

Я проехала на вездеходе через ближайший вольер с африканскими слонами, поскольку полагала, что слишком далеко Дженна уйти не могла. Я промчалась мимо сарая, пруда и возвышенности, где прохладным утром иногда лежали слоны, остановилась на вершине самого высокого хребта, достала бинокль и попыталась разглядеть хотя бы какое-то движение.

Двадцать минут я со слезами на глазах объезжала окрестности, не представляя, как объясню Томасу, что наша дочь пропала, а потом по радио прохрипел голос Гидеона:

– Я ее нашел.

Он велел идти мне к домику, где я увидела сидящую на коленях у Невви дочь, которая сосала леденец, – ладони у нее были липкими, а губы вишневыми.

– Мама! – обрадовалась Дженна, показывая мне леденец. – Мороженое.

Но я не смотрела на нее. Я не сводила взгляда с Невви, которой было наплевать на то, что я буквально дрожу от злости. Она положила руку на голову моей дочери, словно благословляя.

– Кто-то проснулся и расплакался, – сказала она, – и отправился тебя искать.

Она не обвиняла, она объясняла. Я была виновата во всем, я оставила ребенка одного.

Внезапно я поняла, что не буду орать, не буду упрекать Невви за то, что она забрала девочку, не спросив прежде моего разрешения.

Дженне нужна была мать, а меня рядом не оказалось. Невви нужно было дитя, чтобы она могла оставаться матерью.

В тот момент казалось, что само небо благословило этот союз.

Самое странное поведение у слонов я наблюдала в Тули-Блок на берегах высохшего русла во время продолжительной засухи в том месте, где проходило множество различных животных. За ночь до этого там заметили львов, утром на склоне появился леопард. Но хищники ушли, и слониха по кличке Мареа родила детеныша.

Это были обычные роды – стадо встало в круг задом к слонихе, а когда слоненок появился, все в экстазе затрубили. Мареа удалось, придерживая, поставить новорожденного на ноги. Она вываляла его в грязи и представила стаду – каждая слониха касалась детеныша, приветствуя его.

Неожиданно в русле высохшей реки появилась слониха по кличке Тато. Она была знакома с этим стадом, но членом его не являлась. Я понятия не имела, что она здесь делает одна, без своей семьи. Вдруг Тато подошла к новорожденному, обхватила хоботом за шею и стала поднимать.

Мы постоянно видим, как слонихи поднимают свое новорожденное чадо и заставляют идти, просовывая хобот ему под животик или между ногами. Но тянуть слоненка за шею неудобно, и ни одна мать намеренно этого не сделает. Маленький слоненок выскользнул из хобота Тато, когда она двинулась в путь. Чем больше он выскальзывал, тем выше она его поднимала. В конце концов он с глухим стуком упал на землю.

  136