Последние отзывы

  16  

Но потом она услышала, как он сказал:

— Я был в несколько затруднительном положении, поэтому не собирался открывать дверь, пока вы не постучите.

— Вы хоть понимаете, как долго мы ждали? — потребовала ответа Альфреда.

— Не дольше, чем я стоял и ждал, когда же вы постучите.

Брук не могла этому поверить. Подобная логика не укладывалась в голове. Альфреда выругалась, потом раздраженно поинтересовалась:

— Что же у Вас было за затруднительное положение, из-за которого Вы предпочли нас проигнорировать?

— Я бы никогда так не поступил! Вас невероятно трудно проигнорировать, правда. Я просто хотел освободить холл до того, как пригласить вас внутрь.

— Освободить от чего?

— От яростных столкновений, — услышала Брук, но она могла ошибиться, потому что мужчина произнес это очень тихо. Потом он добавил:

— Пожалуйста, входите.

Альфреда решила выразить своё недовольство:

— Если Вы дворецкий, я прослежу, чтобы Вас уволили.

— Нет, я не дворецкий. И нет, Вы меня не уволите, — сказал мужчина дерзко. — Вы довольно скоро станете ко мне очень хорошо относиться. Вы меня полюбите.

— Мечтай дальше, щенок. И проведи нас к своему лорду.

— Нет, но я могу показать Вам ваши комнаты.

Так значит, он не лорд Вульф. Какое разочарование! Но Брук снова взглянула на него и обнаружила, что он на нее уставился, как будто только сейчас ее заметил. Он продолжал смотреть на нее довольно долго. Альфреда даже громко прокашлялась, указав на его дерзкое поведение.

Он услышал, но не смутился. Мужчина лишь ухмыльнулся и сказал Брук:

— Если он Вас не полюбит, полюблю я. Вы уже завладели моим сердцем, да-да. К Вашим услугам, миледи Уитворт. Меня зовут Гэбриел Бискейн и я чрезвычайно рад познакомиться с Вами.

Его непринужденные, дурашливые реплики заставили ее вежливо улыбнуться. Она редко встречала молодых мужчин, и уж точно никогда не видела подобной реакции ни от кого из них.

— Так Вы нас ожидали? — спросила Брук.

— Не так скоро, но Вам с матерью стоит зайти внутрь.

Альфреда прорычала:

— Я не настолько стара, чтобы быть ее матерью… ну ладно, вообще-то настолько, но я не она. Хотя если я еще раз увижу, как ты смотришь на нее подобным образом, я так сильно надеру твои уши, что тебе покажется, будто я твоя мамаша, а ты — мелкий нашкодивший негодник.

Альфреда была определенно раздражена тем приемом, который они получили от Гэбриела Бискейна. Но он ее нисколько не испугался. Подмигнув, он сказал ей:

— Вот видите? Вы меня уже любите.

Мужчина отошел от двери, чтобы они смогли войти внутрь.

— Ну же, проходите, я покажу Вам вашу комнату, хотя, по моему мнению, это не комната. Ну ладно, Вы тоже наверняка не назовете это комнатой. Ох, черт возьми, это башня.

Брук не понравилось услышанное, и она повторила просьбу Альфреды.

— Может быть, Вы проводите меня к лорду Вульфу?

— Этого я сделать не могу. Когда он будет готов с Вами встретиться, он Вас позовет.

— Сегодня?

— Скорее всего, нет.

Еще одна отсрочка, которая заставила Брук облегченно выдохнуть, еще раз улыбнуться, и, наконец, расслабиться. Должно быть, он шутил по поводу башни, решила она. Но если нет, то черт с ней с этой башней, она не будет возражать, если это означает, что ей не придется иметь дело с владельцем особняка в ближайшее время — ну, если в башне найдется кровать. Должна же там быть кровать. Правда, Альфреда собиралась протестовать, но Брук покачала головой, намекая горничной, что она и так сегодня слишком много возмущалась. А мистер Бискейн уже развернулся и направился к выходу из холла.

Пройдя мимо двух греческих колонн, которые стояли на выходе из фойе, они вышли в коридор с полом, мощеным серым мрамором. Потолки в высоту достигали двух этажей. Картины, написанные маслом, украшали белые стены, обшитые снизу темными деревянными панелями. Брук увидела портреты мужчин и женщин, некоторые были изображены в одеждах 16-го и 17-го веков. Она предположила, что это предки виконта.

В центре холла висела огромная хрустальная люстра, но так высоко, что слугам пришлось бы карабкаться по многоярусным стремянкам, чтобы ее зажечь, поэтому Брук сомневалась, что ее часто использовали. Они прошли несколько двустворчатых дверей, которые, несомненно, вели в гостиные и столовую. Затем они подошли к огромной лестнице.

Цветные пятна на белых стенах заставили ее оглянуться на фойе. От круглого витражного окна, расположенного над входной дверью, по белым стенам расходились блики синего, красного и желтого цвета. На окне действительно был узор — голова оскалившегося волка. Брук предположила, что эта эмблема была частью семейного герба. Голова волка словно олицетворяла их фамилию. Но почему они решили изобразить волка таким свирепым? Возможно, у нынешнего лорда Вульфа было чувство юмора, и он решил сделать такое окно, чтобы поиздеваться над неправдоподобными слухами. Но, с другой стороны, она подумала, что слух о том, будто он воет на болотах, наверняка ему не нравится так же, как и слух о том, что он проклят и ему суждено умереть молодым.

  16