13 
— Только попробуй повторить весь этот бред, и я кишки из тебя выпущу! — пригрозила Андреа. — Будешь ходить гулять в парк вместе со мной и Уильямом. А потом мы, может быть, слетаем с тобой в Нью-Йорк на открытие сезона в «Метрополитен». — Обе обожали оперу. — Я заставлю тебя выйти из дома, даже если мне придется тащить тебя за волосы! — свирепо добавила Андреа.
Малыш заворочался, трогательно почмокал губами и снова затих. Подруги умиленно улыбнулись. Андреа с удовольствием держала его на руках, чувствуя себя совершенно счастливой.
— Ничуть не сомневаюсь, — кивнула Офелия.
Пару минут спустя влетела Пип, по пятам за ней бежал Мусс. В руках она держала пригоршню камней и ракушки с пляжа. Она сложила их на кофейный столик, попутно засыпав его песком. Но Офелия предпочла сделать вид, что ничего не заметила, — по лицу Пип можно было догадаться, что она страшно горда своим сокровищем.
— Это тебе, Андреа. Если хочешь, можешь взять их с собой в город.
— С радостью. А песок можно? — ехидно хмыкнула Андреа. — И что ты делала на пляже? Играла с другими детьми? — с беспокойством спросила она.
Вместо ответа девочка уклончиво пожала плечами. Сказать по правде, она никого не встретила. Местные редко приходили на пляж, а из-за упорного затворничества Офелии Пип не знала ни одной живой души в поселке.
— Ну, знаешь! Придется мне, видно, приезжать почаще, иначе вы совсем закиснете. Наверняка в вашем Сейф-Харборе есть и другие ребята. Мы их отыщем, и у тебя будет компания.
— Спасибо, мне и так хорошо. — То же самое Пип говорила всегда. Она терпеть не могла жаловаться. Да и к чему? Все равно ведь ничего не изменишь. Ее мать сейчас просто не в состоянии что-то делать. Может быть, в один прекрасный день все будет по-другому, но не скоро. И Пип молча смирилась. Она всегда была умна не по годам. А события, произошедшие девять месяцев назад, заставили ее повзрослеть.
Андреа уехала незадолго до ужина. Ей хотелось вернуться в город, до того как опустится туман. Но ее приезд сделал свое дело — они смеялись и болтали, и Пип, как всегда, с восторгом возилась с малышом Уильямом. Но без нее дом, казалось, разом опустел, и в нем воцарилась печаль. В Андреа всегда ключом била жизнь, и стоило ей уехать, как все, казалось, стало еще хуже, чем прежде. Пип нравилась ее кипучая энергия. С ней всегда интересно. Офелия испытывала то же самое. У нее самой уже давно не было желания жить, зато в Андреа его хватало на двоих.
— Хочешь, возьмем какую-нибудь кассету напрокат? — предложила она, беспомощно глядя на дочь. Ничего подобного ей раньше и в голову не приходило, но приезд Андреа немного всколыхнул ее.
— Да нет, не надо, мам. Я посмотрю телевизор, — тихонько прошептала Пип.
— Ты уверена?
Пип молча кивнула.
Перед ними вновь встала одна и та же дилемма — что приготовить на ужин? Но на этот раз Офелия решилась предложить гамбургеры и салат. Гамбургеры получились более прожаренными, чем любила Пип, но она ничего не сказала. Меньше всего на свете ей хотелось огорчить мать, и потом гамбургеры все-таки лучше, чем замороженная пицца, которой они питались все последнее время. Пип успела управиться с гамбургером, пока Офелия задумчиво разглядывала свой, но и она в конце концов съела немного салата и даже половинку гамбургера. Да, судя по всему, приезд Андреа пошел на пользу им обеим.
Забравшись вечером в постель, Пип принялась мечтать о том, как было бы хорошо, если бы мама зашла подоткнуть ей одеяло. Конечно, она бы и не заикнулась об этом, но помечтать все равно приятно. Она вдруг вспомнила, как это делал отец, когда она была еще совсем маленькой. Правда, это продолжалось недолго. В сущности, ей давно уже никто не подтыкал одеяло. Отца вечно не было дома, а у мамы полно хлопот с Чедом. И вечно происходило что-то неприятное. А теперь вот не происходило вообще ничего. Но и ее мама тоже, казалось, ушла вместе с их прежней жизнью, осталась только ее оболочка. Теперь Пип всегда укладывалась в постель сама. Никто не заходил сказать ей «спокойной ночи», пошептаться, подоткнуть одеяло на ночь. Она уже давно привыкла к этому. Но в той, другой жизни, в другом мире, где она когда-то жила, так было здорово.
Сегодня мать рано поднялась к себе. Она еще смотрела телевизор, а Офелия уже спала. Пип почувствовала, как Мусс лизнул ее в щеку. Потом послышался протяжный зевок, и пес улегся на коврике возле ее постели. Опустив руку, она почесала его за ушами.
13 
