Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
46 
– Мама не разрешает. Она говорит, что это равносильно профессиональному самоубийству и что в моем возрасте не отдыхают. Я хотела поступить в колледж, но при такой жизни, как у меня, это нереально. Популярность пришла ко мне, когда я училась на предпоследнем курсе в средней школе. Я ушла из школы и занималась с репетиторами, сдала выпускной экзамен и получила диплом о среднем образовании. Я не шутила, когда сказала, что очень хочу учиться в медицинском колледже. Но мама никогда мне этого не позволит.
Даже для нее самой собственные слова звучали как сказка про бедную маленькую богатенькую девочку. Но Том умел уловить суть и увидел, под каким прессом приходится жить Мелани. В отличие от других, он не воспринимал ее слова как шутку. Она с грустью рассказывала ему о своей жизни. Складывалось впечатление, что она сожалеет, что довольно большой кусок ее юности безвозвратно потерян. Он ощутил это, когда посмотрел на нее, и ему вдруг стало ее очень жалко.
– Я бы очень хотел увидеть твое выступление, – сказал Том задумчиво, – особенно сейчас, когда познакомился с тобой.
– У меня концерт в Лос-Анджелесе в июне. Потом гастроли. Сначала Вегас, а потом по всей стране. Июль, август и часть сентября. Может быть, сможешь приехать в июне.
Обоим очень понравилась эта идея.
Не торопясь, они дошли до госпиталя, попрощались у входа, и Том пообещал заскочить к ней чуть позже. Он не спросил ее, есть ли у нее парень, а она забыла упомянуть Джейка. Он очень неприятно вел себя с того момента, как они здесь обосновались. Постоянно жаловался. Хотел домой. О том же самом мечтали и остальные восемьдесят тысяч человек, но терпели. Те неудобства, с которыми им приходилось мириться, не были созданы специально для того, чтобы раздражать их. Что-то в этом роде она сказала Эшли накануне вечером и добавила, что Джейк ведет себя как ребенок, и она от него устала, он такой инфантильный и эгоистичный… Однако она забыла про него и даже про Тома, когда вернулась и начала помогать Мэгги.
Встреча членов «АА», организованная Эверетом в тот вечер в лагере, имела грандиозный успех. К его огромному изумлению, пришли около сотни человек. Плакат с надписью «Друзья Билла В.» сразу привлек внимание тех, кто знал, о чем идет речь. Утром на центральном плацу объявили о месте, где пройдет встреча. Длилась она два часа, и Эверет чувствовал себя обновленным, когда вошел в госпиталь в половине девятого, чтобы рассказать обо всем Мэгги.
– Вы были правы! Встреча непременно должна была состояться – и состоялась! Благодаря вам, вашей проницательности и необыкновенному чутью…
Его глаза светились счастьем и вдохновением. Она была рада. Ее работа закончилась на сегодня, Мелани ушла в свой ангар, а они все сидели и разговаривали.
Наконец она отметилась в книге ухода, и они вместе вышли из госпиталя. Эверет проводил ее до отдельного здания, где размещались волонтеры всех религиозных конфессий. Тут жили монахини, священники, главы религиозных орденов, монахи, несколько раввинов и два буддийских священника в оранжевых облачениях. Они приходили и уходили, пока Мэгги и Эверет сидели на ступеньках у входа. Ей доставляло удовольствие разговаривать с ним. Он чувствовал себя наверху блаженства. Уходя, он опять благодарил ее:
– Спасибо, Мэгги. Вы необыкновенный друг.
– Вы тоже, Эверет, – улыбнулась она. – Я рада, что все получилось.
На мгновение она представила, как бы он расстроился, если бы никто не пришел. Но группа договорилась, что будет встречаться каждый день в одно и то же время. Она предполагала, что число людей будет постепенно расти. Все нуждались в разрядке. Она и сама это ощущала. Каждое утро священники служили мессу, и для нее это было таким же настроем на новый день, как для Эверета его встречи. Она молилась не меньше часа перед тем, как лечь спать, иногда и больше, если не могла уснуть. Дни проходили для нее в тяжелой, изнуряющей душу и тело работе.
– Увидимся завтра, – уходя, пообещал он ей. Она вошла в здание. Холл освещали фонари, работающие на батарейках. Идя по лестнице, она все еще думала об Эверете. В комнате, помимо нее, жили еще шесть монахинь. Все они добровольно работали в Пресидии. Но впервые за многие годы она почувствовала себя одиноко. Одна из монахинь два дня жаловалась на то, что не имеет возможности ходить в рясе, которая осталась в монастыре. Когда от утечки газа произошел пожар, их всех срочно эвакуировали и привезли в Пресидию в банных халатах и тапочках, и теперь она сетовала, что без рясы ходит как голая…
46 
