Глава 28
– Тарри, опять он психанул из-за тебя, – проворчала Милана, когда шаги Барта затихли, и в подвале установилась тишина. Плотная и неприятная, вкупе с жарой она выводила из себя.
– Заткнись, – посоветовала ей Кристиана, – он все равно выходит из себя, как ни старайся.
– Ненавижу его, – прошептала Тарриэль, – ничего не могу с собой поделать, извините.
– Тихо! – перебила я всех шепотом, – здесь что-то следящее есть? Кристаллы, заклинания?
– Не знаем, – ответила Агата, – но как-то я сильно заболела, всю ночь бредила, а он пришел лишь под утро. Хотя девочки пытались до него докричаться.
– Значит, скорее всего нет, – протянула я, – так, стоп! А почему ты сейчас не призналась, что плохо себя чувствуешь. У тебя как минимум простуда.
Общий вздох был мне ответом, а сама Агата закрыла лицо руками. По подергивающимся плечам я поняла, что она беззвучно плачет. А за нее ответила Тарриэль. В полумраке – Барт притушил светильники, когда уходил – она выглядела как привидение.
– Мы боимся заболеть, Дэрин. Тогда он начинает ухаживать, а это…
Я молчала, давая ей возможность подобрать слова. А заодно пыталась нащупать разум хоть одной крысы. Нарров ошейник! С ним я чувствовала себя как десятилетняя слабачка.
– Когда Агата заболела, – продолжила Тарри едва слышно, – то он притащил сюда кровать. И приковал Агату за ошейник к изголовью, так что она могла на ней лежать или чуть присаживаться. А потом неделю ее лечил. Без магии, обошелся простыми средствами. А мы смотрели, как он ее обтирал во время температуры, как…как… приносил горшок и так далее. А еще он… спал рядом с ней. О Дева!
Ее голос прервался. А я стиснула кулаки, теряя самообладание. Вот гаденыш!
– А он не…
– Нет! – почти выкрикнула Милана, – нет, не насиловал. Я бы не пережила такого.
– Надеюсь, все хотят сбежать? – спросила я.
Ответом было молчание, а потом тихий голос Тарри:
– А как сбежать, Дэрин? Ошейники нас контролируют.
– Ты мне лучше скажи, почему не призвала на помощь животных? Тут крыс немеряно.
– Я пыталась.
В полумраке я заметила, как Тарри дико смутилась. Что еще такое?
– Пыталась?
– Да, я пробовала позвать крысу, чтобы отправить о себе веточку. Но у меня не получалось, и я…я назвала крысу дурой.
Я молча хлопнула себя ладонью по лбу. Ладно, тут злиться бессмысленно. Молодая адептка, силы еще не натренировала, терпение тоже.
– Если хотите выбраться, тогда лежите тихо, хорошо? А еще лучше – постарайтесь заснуть.
А вот самой мне не спалось. Девчонок попросила помолчать, чтобы сосредоточиться. Крыс было много, но на контакт со мной, плененной, шли неохотно. Это все равно, если бы я пыталась подманить нарра на повидло. Идиотский ошейник! Я лежала, стараясь дышать ровно и отчаянно пыталась зацепить хоть кого-то из крыс. И когда получилось, то едва не разрыдалась от счастья. Но сдержалась и продолжила подзывать ее поближе. Это как пытаться выловить листик в бурной воде с помощью соломинки. Никаких истерик или нервов, спокойно и плавно. Крысы сами по себе создания бешеные, не стоит их провоцировать.
Легкий шелест рядом с клеткой заставил меня чуть улыбнуться. А вот и сама гостья. К счастью, к этому времени остальные пленницы уснули, так что визгов я не боялась. Одна лишь Тарри бодрствовала. Но она замерла и дышала через раз, чтобы не спугнуть крысу.
Что ей предложить?
И тут Тарри шевельнулась. Крыса мигом насторожилась, но эльфийка лишь подтолкнула по полу небольшой кусок хлеба, уже подсохшего.
Воздух в комнате замер, как и я, и все остальное. Крыса не спеша обнюхала подношение, а я тем временем уговаривала ее принять. Смотри какой он вкусный. И большой. Для тебя так точно большой.
Чуть обмякла от облегчения, когда крыса вгрызлась в хлеб. Пока она его ела, торопливо оторвала от белья кусок кружева. И мысленно составила путь для крысы и задание. Моя воля к ее воле, мое упорство к ее упорству. Вот так, отдать кусочек себя, чтобы она поняла куда и к кому бежать.
– А теперь – спать, – пробормотала сама себе, измотанная до предела.
Нарров ошейник пытался блокировать даже природную сущность эльфов. Страшная вещь!
Поэтому я просто упала в сон, не обращая внимания на голод и жару вокруг. Видимо, Барт очень боялся, что мы замерзнем.
Одного я так и не могла понять. Зачем он это делает?